галантностью.
— О, ничего неблагоразумного! — кокетливо рассмеялась ол Тэно. — Вы меня знаете!
Нка-Лантонц рассмеялся следом, оценив шутку со своей стороны. Ол Баррейя снова сухо улыбнулся.
Мише ол Кайле
2274 год, конец второй луны Ппн
Веройге
Золото и корица, персик и красная глина, янтарь всех оттенков — слои тончайшего шёлка просвечивали один из-под другого, переливались, плавились. Девушка наклонила голову к плечу, отчего прядки на висках качнулись и блеснули в свете ламп, и танцевальным па обернулась вокруг себя, разбудив тонкий запах корицы и мускуса. Кто вам сказал, что алый — это вульгарно? Поглядите, как он вспыхивает в прорезях верхнего платья!
Она остановилась, глядя в мутноватое зеркало. Посеребрённое полированное стекло в рост человека стоило дорого. Какая-нибудь семья в Собачнице могла бы год жить, не трезвея, на такие деньги. В стекле отражалась небольшая, со вкусом убранная комната и её хозяйка, одетая для светского вечера.
— Мише, — сказала она. Добавила как-то недоверчиво: — Герцогиня ол Кайле.
И замерла, разглядывая отражение, словно опасаясь, что оно пойдёт рябью и рассеется. Отражение выжидающе глядело в ответ из резной позолоченной рамы. Качнулись янтарные серьги в ушах. Кошка рассмеялась и закружилась по комнате. Пусть комнаты пока не её, а съёмные, пусть деньги не с поместья, а с соляных копей, которые ещё два года назад через подставных были записаны на Кхад… Если уж на то пошло, доходы с копей можно считать и своими, законно заработанными. В конце концов, дарственную на них из малолетнего барона Айшру выбивала именно Кошка с Хриссэ, и это было не так-то просто!
Хотя всё это неважно. Она остановилась вплотную к зеркалу, положив ладони на стекло. Глаза блестели, только что не фосфоресцировали. По всем формальностям она теперь герцогиня. По складу души она всегда себя герцогиней ощущала. А формальности, благородная кровь… Хех, в конце концов, мало ли, кто мог быть её отцом!
— Госпожа, паланкин готов, — сказал слуга от неслышно открывшейся двери.
— Иду, — кивнула Кошка. Она успела опытным путём выяснить, что каретные колёса хуже совместимы с мостовой, чем ноги носильщиков, и не собиралась портить настроение и причёску тряской. Садясь в паланкин и расправляя прохладные юбки, Кошка представила встречу с ол Баррейёй и осталась довольна представленным.
По дороге в Веройге, глядя на покачивающиеся занавески, Кошка думала о ближайшем будущем. Междуцарствие затянулось, Империя волнуется. В столицу съехались безземельные и малоземельные авантюристы со всей страны, так что появление в свете троих кхади сошло незамеченным. По крайней мере, появление Кошки и Лорда и для всех, кроме ол Баррейи. От него что-то укрыть, похоже, — подвиг, достойный увековечивания… Неудивительно, что Джатохе не прочь бы короновать лорда тэрко. Который не верит, что проживёт в короне и одну луну. А делать императором кого-то из марионеток нка-Лантонца Мастер очень не хочет. Но дальше тянуть нельзя, близится весеннее равноденствие, это хороший день для коронации, и это последний срок. Нужен один разговор с тэрко, чтобы убедить его, на чьей он стороне. Килре-пересмешник, как много надо продумать для этого разговора!
Паланкин остановился. Кошка вышла, придерживая юбки, и поплыла по парадной лестнице вверх, оглядываясь из-под ресниц. Она не сомневалась в себе. Мир был восхитителен и щедр и ждал только Кошкиной улыбки, чтобы пасть к её ногам. Кошка подождала, пока перед ней откроют дверь и объявят герцогиню ол Кайле, и улыбнулась.
Приём был из небольших, у кого-то из офицеров третьей сотни. Кошку туда пригласил Лорд, которому она, согласно легенде, приходилась двоюродной сестрой. По легенде, она к брату и приехала в столицу. Никто, впрочем, в эту легенду не вслушивался. Кто такой Дзохойно ол Нюрио? Кто такая Мише ол Кайле? Кому до них какое дело? Свету есть, на кого посмотреть. На том же приёме гулял нка-Лантонц — этот гулял на каждом приёме, только волю дай. Сейчас маркиз был ещё слишком трезв и потому несколько мрачно двигал ногами, иногда попадая в такт музыке. С полбутылки спустя, подумала Кошка, начнёт проповедовать. Проповеди нка-Лантонца разнообразием тематики не отличались; две из них Кошка уже слышала. Содержание третьей, надо думать, сведётся к тому же: к исключительности дворянской крови. Незаконный отпрыск побочной линии заштатного рода очень любил научно обосновывать превосходство высшего сословия над всеми прочими.
На другом краю залы, у выхода в галерею, Кошка приметила Лорда и направилась туда, по пути улыбаясь всем встречным кавалерам. За последние дни она вблизи увидела больше блистательных дворян, чем за всю предыдущую жизнь — издали. Кошка замечала, как блистательные дворяне смотрели на неё в ответ, и знала, что попала в рай. В специальный кошачий рай, полный шелестящего шёлка, томного бархата, дорогих духов, благородных лиц и ухоженных рук.
Дзой её приближения не увидел, он стоял в оконной нише неподвижно и глядел перед собой с выражением вселенской муки на лице. Кошка посмотрела в ту же сторону — ничего, кроме танцующих, там не было. Свет веселился, Кхад висла на нка-Лантонце, честно отыгрывая роль дурочки. Танцевать из танцующих умели не все, но едва ли это задело Лорда за живое.
— У тебя зубы не болят? — заботливо спросила Кошка, останавливаясь рядом. Лорд вздрогнул, переводя взгляд на неё и быстро делаясь невозмутимым и сосредоточенным.
— Да, — сказал он, подумав. — Зубы.
Кошка, может, и развила бы зубную тему, но один из осчастливленных её улыбкой подошёл знакомиться: русоволосый парень, может, чуть постарше неё, с нашивками десятника на куртке.
— Дзой, немедленно прекрати киснуть и представь меня прекрасной даме! — весело скомандовал он, улыбаясь не то что во все зубы — во всё лицо. Улыбка не помещалась внутри парня и рвалась наружу со страшной силой.
— Эшекоци ол Ройоме, десятник третьей сотни, — послушно представил Лорд. — Мише ол Кайле, моя кузина.
— Никаких 'ол Ройоме'! — тряхнул головой Эшекоци. — Ол Ройоме меня зовёт начальство, объявляя выговор. Все остальные, если им не больше сотни порогов, зовут меня Шек. Договорились? — он так заразительно улыбался, что Кошка рассмеялась в ответ.
— Договорились. Я тоже не ол Кайле, а Мише. Почти тёзки, получается.
— За это стоит выпить! — объявил Шек, раздавая всем непонятно откуда взявшиеся кубки. Откупоренная бутыль чёрного вина оказалась у него в руке сама собой, как козырная карта из рукава шулера. — Выпить — и срочно, пока Дзой не прокис окончательно!
— Дзой, хорошее вино отлично помогает от зубной боли! — авторитетно заявила Кошка, приподнимая кубок. — Давайте в галерею, ребят? А то здесь так шумно…
Лорд ещё один раз быстро глянул в зал и позволил себя утащить в галерею, к низким перилам и плетёным креслам у лёгкого столика. В кресле, впрочем, один только Лорд и сидел, Шек сразу устроился на перилах, и Кошка сочла идею очень удачной, хотя усаживаться по его примеру верхом не рискнула: многослойные арнакийские юбки для этого не очень подходят. Заливисто хохотать, впрочем, они ничуть не мешают, а искоса поглядывать на Шека, прислонясь плечом к столбику навеса, — наоборот, помогают. Только под самый конец вечера Кошка вспомнила об ол Баррейе и впала в задумчивость. Шек посчитал это за сонливость, и Кошка согласилась с мыслью разъезжаться по домам. Неизвестно, молчал пока ол Баррейя о том, кто такая ол Тэно, или нет. Если не молчал, то неизвестно, как к этой новости отнесся Джатохе. Неизвестно, точно ли у тэрко и Мастера настолько нет выбора, что Его Святейшество коронует ол Тэно в любом случае. Лорда тэрко нужно перетянуть на свою сторону, любым способом. Беда в том, — думала Кошка, глядя на город в щели между занавесками паланкина, — что шантажировать его бессмысленно. Кошке определённо казалось, что лорд тэрко мгновенно встанет на дыбы, если кто-то вздумает его к чему-то принуждать. А опираться нужно именно на него и Мастера. Не на нка-Лантонца же. Кого легко привлечь — сложно удержать на своей стороне. Ол Баррейя, если уж примет сторону кхади, будет работать на
