совесть.
На Империю, а не на императрицу.
А это мысль, — подумала Кошка. — Надо бы её продумать…
Послезавтра день выдался душным почти по-летнему и солнечным. Вдоволь налюбовавшись на этот день из окна, Кошка поняла, что ей решительно недостаёт собеседника. Думать в одиночку она умела, но очень не любила. Вслух всегда думалось лучше. Ближайшим доступным собеседником был Лорд. Кошка потянулась, спрыгнула с подоконника, переоделась в уличную одежду поудобней и вышла из дома.
Больше половины пути она уже прошла, когда деревья поодаль зашумели необычно громко. Кошка обернулась. Она была на солнце, а в сотне шагов от неё ветки с ослепительно свежей листвой ходили ходуном под частым ливнем. Вода шла стеной, как если бы водопад вздумал прогуляться. Кошка зашагала дальше, но ливень нагнал её уже через шагов через двадцать, тяжело рухнул на голову и плечи, отодвигая солнечную часть мира всё дальше и дальше вперёд. Резко потемнело. Когда она дошла до крытой галереи у храма, с неба открыли навесную стрельбу под аккомпанемент грома и молнии. Прохожие опрометью кинулись под крыши. Крупные, с горошину, градины шли белой картечью, оглушительно рикошетя от мостовой, от крыши галереи и каретных крыш. У кого-то понесли лошади, возница, ругаясь на всю улицу, натягивал поводья, но толку от этого не было. Пахнуло холодом, градины, отскакивая, метили в ноги, и оставались лежать на зелёной траве, чёрной земле и битой мостовой рваным белым слоем.
Град вскоре умчался к западу. Кошка скептически попробовала выжать рукава, не преуспела и порадовалась, что вышла не в парадной одежде и без косметики. До Лорда было ближе, чем до дома, и возвращаться она не стала.
Сам Дзой домой ещё не вернулся, но его квартирная хозяйка впустила Кошку, сокрушённо охая над попавшей в дождь барышней и выговаривая ей за фантазию ходить пешком. Домой к ол Кайле послали за сухой одеждой, и через четверть часа Кошка, разжившись чистым платьем, чашкой чая и новой неправдоподобной сплетней о нка-Лантонце, засела в Лордовой комнате. По сравнению с этой комнатой её собственные были верхом роскоши и расточительства. Лорд, денег которому выделялось ровно столько же, позволил себе узкую жёсткую кровать, табурет и большой лаолийский сундук с отделениями. Он же, благодаря плоской крышке, — стол. Идеально застеленная кровать и идеально чистый стол. Оклеенные цветной бумагой стены из общей картины выбивались, но эта старая бумага явно была идеей хозяйки, а не Лорда. На сундуке-столе лежала книга, из неё выглядывал край узкой бумажной закладки. Кошка присела на сундук и взяла книгу, ожидая увидеть какую-нибудь вдумчивую заумь. Открыла наугад, хмыкнула, полистала, устроилась поудобней и стала читать с начала, временами сдавленно фыркая. За этим её и застал Дзой, когда вернулся.
— Лорд! — живо поприветствовала она вошедшего, улыбаясь до ушей и потрясая книжкой. — Ты что, правда это читаешь?
— Ну, читаю, — буркнул он, сердито отбирая у неё своё имущество.
— Лучше бы ты 'Вайгитоден' читал, если уж о любви хочется, — доверительно сказала Кошка.
— Там нечего читать, — буркнул Лорд с некоторым ехидством, откладывая книжку в сторону. — Там одни картинки.
— Так здесь-то тоже читать нечего! — возражала смеющаяся Кошка, тыкая в отобранную книжку пальцем. — Здесь же ничего нет, только и сюжета, что рыдают все через каждые две строки! И через каждые три — клянутся друг другу в чём-нибудь вечном, типа любви, дружбы, братской верности… Разве что ещё в вечной ненависти, на худой конец!
Лорд смотрел на неё исподлобья, медленно закипая. Кошка смеялась.
— А ты-то зачем читала, если так не нравится?
— Мне очень нравится! — бурно возмутилась Кошка. — Такое чудо! — она вдохновенно задрала голову и стала вещать, очень похоже пародируя: — 'Силуэт любимой мельком разглядев на горизонте, как бревно он тут же рухнул, и лежал четыре года. И ещё четыре года он рыдал, придя в сознанье…'
На этой трагической ноте Кошка окончательно согнулась пополам от хохота, чем Лорд и воспользовался, выпихав её из комнаты.
— Хху-ух… — выдохнула Кошка, держась за живот. Мотнула головой и забарабанила в дверь:
— Дзой! Слушай, я ж не за этим пришла! Открой, я больше не буду! Никаких литературных диспутов, правда, поговорить нужно! Серьёзно, открой… Спасибо.
Разговор вышел недолгий и по большей части монолог. Уверенности Кошке он здорово прибавил. По дороге домой от Лорда ей пришла в голову ещё одна мысль, и разговор с лордом тэрко вырисовался чётко и ясно. Осталось только воплотить его в жизнь.
Случай представился через несколько дней. Ему сложно было не представиться, когда Кошка так тщательно его планировала. Она сидела в первом из залов библиотеки, на удивление светлом для такого помещения. Бумага боится сырости, и обычно окна здесь были как можно меньше. В этой небольшой комнате от данного правила почему-то отошли. Возможно, книги тут чувствовали себя несколько хуже, зато гораздо лучше себя чувствовали люди. К достоинствам комнаты Кошка отнесла и её положение: пройти в библиотеку можно было только этой дорогой, а лорд тэрко как раз сегодня собирался зарыться в хроники. Когда он вошёл быстрым шагом, не слишком много внимания уделяя девушке за набором для игры в шаги у окна, девушка его окликнула. Ол Баррейя остановился, потом подошёл.
— Я вижу, вы не слишком удивлены, встретив меня здесь? — улыбнулась Кошка, поднимая голову. У неё было восхитительное настроение — и ни малейших причин его скрывать.
— Я уже имел счастье познакомиться с… ол Тэно, — сказал герцог. — Знакомство с тобой только закономерно.
— Где ваши манеры, лорд тэрко! — укоризненно сказала Кошка, поблёскивая лукавыми глазами. — Извольте говорить 'вы' герцогине ол Кайле!
Ол Баррейя смотрел сверху вниз, как смотрел бы на говорящую крысу.
— Моему роду почти две тысячи лет, девочка, — сказал он. — Даже те, кто получил бы имя ол Кайле от родителей, а не кражей, не кричал бы о родовитости сейчас.
— Может быть, — сказала Кошка, чуть откидывая голову, — моему роду однажды будет столько же, если не больше. И я… — она приподняла ладонь, прося герцога не перебивать, — я не променяю это 'может быть, будет' на ваше 'было'.
— Будущего не будет, если не было прошлого.
— Вы правы, — легко согласилась Кошка. — Вы не подарите мне одну партию в шаги? По-моему, мне очень не хватает хорошего учителя. — Я не займу много вашего времени, — пообещала она. Ол Баррейя, помедлив, сел.
— На что играем? — весело спросила Кошка, откидываясь на спинку кресла. — Или так, без ставок? Если вы проиграете, можете подарить мне хорошего чая.
— Кажется, ты должна моему сыну, — заметил ол Баррейя, кладя на стол сложенные в замок руки. — Можешь вернуть.
Кошка рассмеялась тихонько.
— Лорд герцог, зачем ему меч? Давайте, я если проиграю, подарю ему циркулей на ту же цену! Для меча у него слишком много смелости при такой непрактичной голове!
Ол Баррейя хмуро покосился на неё.
— Циркулей ты подарить можешь, — сказал тэрко, расставляя фигуры на столе. — Но не вместо меча, а дополнительно.
Он начал партию, классическим укреплением флангов. Но центр при этом ослабил немного сильнее, чем стоило бы на данном поле.
— Лорд герцог, — сказала Кошка, беззвучно двигая фигурки пехоты на его центр, в такт словам. — Вы же знаете, что никого из ваших нка-Лантонц короновать не даст. А если и даст, то не позволит усидеть на троне. Есть множество способов избавиться от неугодного правителя. Вы же поэтому отказываетесь от короны, разве нет?
Ол Баррейя молчал. Он передвинул одну фигуру — Кошкина пехота провалилась глубоко в его игровое поле и увязла, окружённая мощными фланговыми силами по сторонам. Кошка двинула колесницу на защиту — лорд тэрко ударил драконом по колеснице, отрезая Кошкину пехоту от основных сил и отхватывая
