который должен был убедиться, что «ботаники» хлещут в кабинете декана коньяк. Воспользовавшись возникшей паузой, они составляли объявление, которое будущие неандерталки должны будут утром прочесть на дверях деканата.
На столе уже стояла пустая коньячная бутылка. Бокалов пожал плечами, взял в руки еще одну, откупорил ее и вопросительно взглянул на жену. Лидия и Борис, рыдая от хохота, протянули ему свои рюмки, и Сергей Николаевич с удовольствием наполнил их чаем.
Пожилая секретарша декана, прислушиваясь к доносящимся из кабинета начальника звукам безудержного веселья, в который уже раз с неудовольствием взглянула на часы. Она посмотрела программу «Прорыв» по телевизору в приемной и с ужасом представляла себе завтрашнее утро! Судя по громовым раскатам смеха, раздающимся из-за двери, у жены ее шефа завтрашнее утро почему-то беспокойства не вызывало.
Применив дедуктивный метод, запарившийся лейтенант ФСБ обнаружил Студента в подвале. Беззвучно шевеля губами, перепуганный уголовник в пятый раз перечитывал надпись «Бойлерная».
— Убью, гада! — подумал контрразведчик, но вместо этого радушно спросил: — Вам помочь?
Полностью погрузившийся в расшифровку загадочной надписи Студент, неожиданно услышав за спиной чей-то голос, подпрыгнул, как ужаленный, и сквозь штанину его брюк на пол вывалился пистолет «ТТ», который он всегда носил за поясом.
Только суровая выучка помогла контрразведчику не рухнуть на пол в конвульсиях рядом с пистолетом! Невероятным усилием воли он взял себя в руки, и глаза его от напряжения остекленели. Офицер поднял с пола оружие и вежливо протянул его уголовнику, однако остолбеневший от ужаса Студент не торопился его брать: он спрятал за спину руки и отрицательно помотал головой.
Почувствовав, что еще немного и его разорвет изнутри от сдерживаемого смеха, как космонавта, выпавшего без скафандра в открытый космос — от внутреннего давления, лейтенант аккуратно вложил пистолет Студенту за ремень, заботливо застегнул его пиджак на все пуговицы, взял за шиворот и молча повел вверх по лестнице.
Дойдя с находящимся в прострации уголовником до третьего этажа, контрразведчик провел его по опустевшему коридору, ткнул носом в надпись 'Деканат факультета электроники' и вошел с ним в приемную. Молча кивнув пожилой секретарше, он распахнул дверь в кабинет декана и остановился на пороге, придерживая Студента одной рукой за шиворот, а другой — за талию.
Бокаловы и Незалежный в этот момент стоя провозглашали очередной тост за процветание французской долины Неандерталь. Они оборвали смех и с поднятыми рюмками в руках с интересом воззрились на застывших в дверях двух молодых интеллигентных людей.
Один из них, по виду — исключительно одаренный юноша, которого его товарищ с красным от напряжения лицом почему-то держал за воротник, в ужасе уставился на противоположную стену. Проследив его взгляд, ученые и Лидия с любопытством осмотрели портрет Дмитрия Ивановича Менделеева, убедились, что великий ученый не показал впечатлительному молодому человеку язык, и вновь повернулись к двери.
— Вам что-то не нравится в таблице Менделеева? — деловито поинтересовалась Лидия. — Хотите предложить свою?
Аспирант Незалежный, промахнувшись мимо стула, рухнул на пол с рюмкой в руках, ухитрившись при этом не пролить ни капли «коньяка»!
От грохота, произведенного соприкоснувшимся с полом мускулистым телом аспиранта, талантливый, но немногословный юноша очнулся, оторвал завороженный взгляд от портрета страшного бородатого колдуна и сфокусировал его на стоящих в центре стола бутылках «Хенесси», одной пустой и другой початой. Лицо второго молодого интеллигента из красного стало темно-бордовым.
Студент, в мозгах которого при виде бутылок что-то щелкнуло, поочередно взглянул на рюмки в руках декана и Лидии, с особенным вниманием посмотрел на рюмку в воздетой руке лежащего на полу аспиранта, понял, что справился с заданием, и расплылся в улыбке. Бокалов и его жена осторожно опустились на стулья и стали сосредоточенно смотреть в пол.
Офицер ФСБ, чье лицо стало почти фиолетовым, тоже понял, что справился с заданием, аккуратно развернул особо одаренного вражеского агента на сто восемьдесят градусов, вывел его из деканата и, по- прежнему держа его железной рукой за шиворот, очень быстро сбежал с ним по лестнице в вестибюль. Поставив Студента в трех шагах от входной двери и придав ему нужное направление, контрразведчик наладил вундеркинду такого пинка под зад, что тот кубарем выкатился на парадное крыльцо и скатился по лестнице на тротуар, лязгая зубами на каждой ступеньке. Не потеряв инерции, Студент очень быстро добежал до машины Гвоздя и плюхнулся рядом с ним на переднее сиденье.
Гвоздь, еще двадцать минут назад поклявшийся после окончания слежки за «ботаниками» вынуть из головы слабоумного напарника мозги и набить ее опилками, ошалело пронаблюдал его энергичное возвращение с боевого задания и задал только один вопрос:
— Ну?!
— Пьют! — радостно выдохнул Студент… и заплакал.
Минут через десять после того как Студент вылетел из Академии, хотя даже не мечтал когда-либо в нее поступать, на парадном крыльце появились Бокаловы и Незалежный, все трое — заметно «навеселе».
Чему-то громко смеясь, теплая компания приблизилась к машине. Анастасия стояла у переднего бампера, растерянно поглядывая на крыльцо.
— Привет, Настя! — чмокнула ее в щеку Лидия. — Заждалась?
— Слушайте, ребята, — быстро запечатлев на щеке подруги ответный символический поцелуй, взволнованно заговорила Анастасия, — что я здесь видела!
— Что там можно интересного увидеть, — удивился Борис, обернувшись к пустому в этот час крыльцу, — привидение?
— Буквально минут десять назад какого-то студента выпнули из Академии, так он, бедный, пока с лестницы кувыркался, все ступеньки зубами пересчитал! Мне так его стало жалко…
Сергей и Лидия Бокаловы устояли на ногах только потому, что упали друг другу в объятия. Аспирант опустился коленями на асфальт, обнял невесту за талию, уткнулся лицом ей в живот и, обильно смачивая выступившими от смеха слезами ее кремовую юбку, причитал: 'Мама, мамочка моя!'.
Гвоздь, сидя в машине метрах в пятидесяти от места действия, с удивлением наблюдал эту сцену.
— Что это с ними? — повернулся он к Студенту.
Его напарник не ответил.
Уставившись прямо перед собой невидящим взглядом и отрешенно улыбаясь, Студент вспоминал нескончаемые коридоры Академии, по которым он блуждал; опустевшие в вечерний час многоярусные аудитории с высоченными потолками, в которые он заглядывал; лаборатории с непонятными приборами, куда он случайно попадал.
Он вспомнил огромную библиотеку с бесконечными стеллажами книг, куда он тоже зашел, но тут же выскочил обратно, побоявшись в ней заблудиться; вспомнил мудреные названия факультетов, ни одно из которых он так и не сумел прочесть до конца, а уж тем более — понять!
Он вспомнил молодого человека, для которого был не опаснее таракана, потому что этот человек, не задумываясь, вернул ему выпавший пистолет, а потом, взяв его невероятно сильной рукой за воротник, притащил туда, куда Студенту и приказано было попасть. Этот человек даже не спрашивал, куда нужно было Студенту: он просто прочел его мысли!
Наконец, он вспомнил кабинет декана, дорогой коньяк на столе, ученых, за которыми весь сегодняшний вечер следила их банда, хрустальные рюмки в их руках. Вспомнил жену декана, красивую веселую женщину, обратившуюся к нему, Студенту, с каким-то вопросом, которого он, конечно, не понял. И никогда не поймет, потому что эти люди разговаривают на совершенно особом, не понятном ни ему, ни Гвоздю, прекрасном и благородном языке!
Перед глазами Студента возник портрет седого человека с огромным открытым лбом и замечательной бородой. В его умных глазах светилась такая сила, такое превосходство над всеми бандитскими авторитетами на свете, что Студент чуть не грохнулся в обморок от страха! Наверное, этот великий старик и
