продажу. Например, когда я вечером открываю длинную позицию во фьючерсах на индекс акций в
предположении, что на следующий день этот показатель рынка вырастет, и планирую завтра продать
позицию — это торговля. В основном же я занимаюсь более длительными операциями, обоснование
которых сложнее. Например, открыв в 1981 году длинные позиции на долговых рынках, я сохранял
их два с половиной года.
В контексте этой книги я всё же назвал бы ваши действия торговлей.
Каковы же тогда, по-вашему, отличия между торговлей и инвестированием?
На мой взгляд, есть два ключевых отличия. Во-первых, трейдер одинаково охотно играет и на
повышение, и на понижение. А инвестор, например управляющий портфелем типичного взаимного
фонда, — всегда будет играть на повышение. Если он не уверен в рынке, то может инвестировать
только 70 процентов капитала, но всегда в длинные позиции. Во-вторых, трейдера прежде всего
волнует направление рынка. Куда он (или акция) идет — вверх или вниз? Инвестор более озабочен
выбором наилучших акций для инвестирования. Разделяя участников рынка на трейдеров и
инвесторов, я не навязываю своего личного мнения, а лишь придерживаюсь заданной тематической
направленности книги. Однако, как ни считай, я все равно назвал бы вас трейдером.
Вернемся все же к исходному вопросу: как бы вы определили свою торговую концепцию?
Мой личный стиль несколько отличается от стиля большинства людей. Принцип номер один: иной
взгляд. Я стараюсь выработать такое видение рынка, которое, как я думаю, отличается от общей
точки зрения. И следую этому иному видению до тех пор, пока не почувствую, что оно больше не
соответствует реальности.
Приведите, пожалуйста, пример такого инакомыслия на современных рынках.
Вот уже полтора года мы держим короткую позицию по «Genentech», на которой одно время из
месяца в месяц теряли большие деньги. Но я сохранял ее, ибо продолжал придерживаться иного
взгляда на будущее препарата этой фирмы, называемого «ТРА». [Его вводят внутривенно для рассасывания
тромбов.] Согласно нашему видению, года через два он станет второстепенным лекарством и его
заменят более эффективные средства, которые к тому же существенно дешевле. Все надежды
«Genentech», однако, по-прежнему связаны исключительно с этим единственным препаратом. Если
мы правы, то акции этой компании будут продаваться по цене ниже 10 долл., а дивиденды составят
20-30 центов на акцию. Сейчас [в июне 1988 года] такая акция идет по 27 долл., упав с максимума в
65 долл. [К концу ноября цена опустилась ниже 15 долл., и Стейнхардт продолжал играть на
понижение.] Но, как я думаю, большинство по-прежнему считают «Genentech» первоклассной
биотехнологической компанией, надеясь, что она выпустит массу препаратов, которые совершат
переворот в этой области. До тех пор пока я смотрю на это иначе, я буду сохранять короткую
позицию.
Пример, безусловно, нагляден, но вызывает вопрос. Допустим, придерживаясь иного видения, вы
играете на понижение акции и эта позиция оборачивается против вас. При неизменных
фундаментальных условиях такая позиция будет тем привлекательнее, чем сильнее она идет против
вас. Однако с точки зрения управления капиталом на какой-то отметке эту позицию все же придется
закрыть. Похоже, что в данном случае два основных торговых принципа могут вступить в
противоречие.
В биржевом мире существуют определенные предрассудки, которые, справедливо или нет, я никогда
не беру в расчет. Например, согласно общему мнению, нельзя играть на понижение акции, прежде
чем она достигнет вершины и развернется вниз. То есть нельзя играть на понижение акции, пока она
