не слежу за рынками. Я слежу за риском, прибылью и деньгами». Я был последним из
процитированных в последовавшей за этим статье, которая заканчивалась фразой: «Мистера Хаита
не волнует рынок какао. Его волнуют только деньги». Прочитав это, жена сказала: «Прекрасно. К
родным мне больше ездить нельзя: ведь теперь они получат доказательство того, что с самого начала
не ошиблись в тебе».
Если ваш торговый стиль одинаков для всех рынков, то вы, вероятно, не верите в оптимизацию?
[Оптимизация предполагает тестирование многих разновидностей системы применительно к
прошлому и выбор наилучшей из них для реальной торговли. Этот метод тонкой настройки не
безупречен, ибо связь между результативностью в прошлом и в будущем часто весьма
приблизительна.]
Абсолютно не верю. Как у нас говорят: «Невероятно, насколько богатым можно стать всего лишь за
счет своего несовершенства». Мы ищем не оптимальный, а самый надежный метод. Всякий сможет
разработать систему, которая будет идеальной для прошлого.
Не считаете ли вы некоторые технические индикаторы переоцененными?
Это индикаторы «перекупленности/перепроданности». Ни один из них не оправдал себя при
тестировании.
Какие типы индикаторов вы считаете наиболее ценными?
Вообще-то я их не использую, но упомяну два, пришедших на память. Во-первых, если рынок не
реагирует на важную новость должным образом, то в этом есть очень важный сигнал. Например, когда поступили новости о начале войны между Ираном и Ираком, рынок золота смог подняться
лишь на 1 долл. «Только что на Ближнем Востоке началась война, а максимум того, на что способен
этот рынок, — всего 1 долл. Значит, неминуем вал продаж», — размышлял я. И действительно, вскоре рынок рванулся вниз. О втором индикаторе я узнал от Эда Сейкоты. Если рынок достигает
исторического максимума, то это что-то значит. Пусть все вокруг твердят, что рынок не должен был
там оказаться или что причин для перемен нет — важно одно: рынок теперь там, а значит, что-то
уже изменилось.
Чему еще вы научились у Эда Сейкоты?
Как-то раз он фактически разжевал мне свою философию следующим образом: «Можешь рисковать
1 процентом капитала, можешь 5 процентами или даже 10 процентами, но запомни: чем выше риск, тем больше будет разброс в результатах». И был абсолютно прав.
Вы учились также у партнеров, с которыми, насколько мне известно, вы вместе разрабатывали свои
торговые системы. А были ли такие трейдеры, которые преподали вам ценные уроки?
Конечно, были. Например, Джек Бойд, который взял меня на должность брокера-аналитика.
Прочитав в ежегодном отчете Ханди и Хармана о том, что общий запас серебра составляет либо три, либо семь миллиардов унций, я в своем отчете о рынке серебра написал: «По данным Ханди и
Хармана, всего серебра либо вдвое больше, либо почти на половину меньше, чем считают
некоторые». Этот отчет очень понравился Джеку и помог мне получить работу.
Джек многие годы готовил торговые рекомендации для своей фирмы. По моей оценке, тот, кто
последовал бы всем его рекомендациям, каждый год закрывал бы с прибылью. В конце концов я
решился спросить у Джека, как ему это удается. «Ларри, если тебе надо узнать, куда двинется рынок, то сделай вот так — и всё». При этих словах Джек — а он ростом под два метра — сбросил графики
на пол, а сам вскочил на стол: «Посмотри на них, они тебе расскажут!»
Полагаю, что он имел в виду широкий взгляд на происходящее. Не так ли?
Верно. Я, например, знаю лишь немногих, кто разбогател на мелких выигрышах. Сотрудничество с
Бойдом было для меня крайне полезным. С самого начала нашего знакомства я понял, что нужно
действовать так же, как он. Другими словами, я понял, что если вы торгуете на любом рынке в
направлении тенденции и контролируете риск, то это непременно должно сработать. Мне это было
совершенно ясно.
