же
это за отставка, когда вы играете на понижение акций по всему миру?»
Признаюсь, мне забавно слышать, когда вы говорите о своей «отставке».
Я и в отставке активнее многих других и часто слышу: «Когда вы успеваете за всем следить?»
Я бы задал такой же вопрос.
Не знаю, как можно инвестировать в американскую сталь, не понимая, что происходит с
малайзийским пальмовым маслом. Как я уже говорил, все это — части огромной, постоянно
меняющейся трехмерной головоломки.
Как вы успеваете следить за всеми этими рынками? Ведь только на чтение требуется огромное
время,
Раньше я читал много больше, чем теперь. Все предыдущие годы я тратил массу времени на
приобретение всевозможных знаний. Я разработал огромное количество прогнозов по множеству
рынков. Мои студенты неизменно поражаются тому, как много я знаю прецедентов из прошлого
торговли по всему миру. Это не случайно, так как в течение многих лет я очень часто сверялся с
массой изданий по товарным рынкам, рынку акций и облигаций. Например, мне известно о
гигантском бычьем рынке хлопка в 1861 году, когда цена поднялась с 0,5 цента до 1,05 долл.
Как вы узнаете о таких рынках?
Я начинаю с поиска аномальных лет на долгосрочных исторических графиках. Когда я вижу картину
наподобие той, что была на рынке хлопка 1861 года, то спрашиваю себя: «В чем была причина?
Почему это произошло?» Затем пытаюсь все это проанализировать. Так можно понять очень многое.
Кстати, в одном из моих курсов в Колумбийском университете (студенты прозвали этот курс «Быки
и медведи») от каждого студента требуется найти крупное движение рынка в прошлом. Рынок может
быть любым, и движение может быть как восходящее, так и нисходящее. Я даю такое задание: определить, по каким признакам современник мог догадаться о приближении крупного движения.
Когда резина стоила 2 цента, все говорили: «Неужели она когда-нибудь подорожает?» Тем не менее
она подорожала в двенадцать раз. И кто-то смог это предвидеть. Я всегда спрашиваю студентов:
«Что вы могли бы заметить в то время?» Стараюсь спровоцировать, расшевелить. Они отвечают:
«Рынок должен был расти, поскольку назревала война». Но я прошу их объяснить, откуда они тогда
могли знать о приближении войны. Этот курс дает студентам историческое видение широкого
спектра рынков и обучает их приемам анализа.
Я изучил сотни, а возможно, и тысячи бычьих и медвежьих рынков, многие из которых пережил
лично. На бычьем рынке любого актива, будь то акции «IBM» или овес, быки всегда готовы
представить множество причин, по которым этот рынок должен расти и расти. Я сотни раз слышал
такое: «Скоро иссякнет предложение», «На сей раз все будет иначе», «Нефть должна будет стоить
100 долл. за баррель», «Нефть — это вообще не товар» [смеется], «Золото отличается от любого
другого товара». Да золото 5 тысяч лет ничем не отличалось от любого другого товара! Бывали ярко
выраженные бычьи периоды рынка золота, а бывало, что оно годами пребывало в упадке. Ничего
таинственного в этом нет. Конечно, золото было ценностным резервом, но в этом оно ничем не
отличалось от пшеницы, кукурузы, меди и всего остального. Все эти товары были в ходу тысячи лет, некоторые были ценнее других, но все это — товары. Каковыми они всегда были и будут.
Рынок акций 1987 года представляется мне прекрасным примером благодушного настроя из разряда
«на сей раз все будет иначе».
Вы правы. Тогда вновь намечалась нехватка акций. В 1968 году, когда рынок акций был уже на
самой вершине, одна из крупных компаний с Уолл-стрит опубликовала высоконаучный трактат о
том, почему развивается нехватка акций и почему рынок должен расти еще много лет. В 1987 году
повсюду снова начались разговоры о том, что нехватка акций вызвана тем, что все их скупают. В
основании медвежьего рынка [он начинает смеяться все сильнее и сильнее] пойдут разговоры о
