второкурсники, а он выпускник.
– Спасибочки, Эл, – сказала одна из девушек, Алемба, – мой сандвич с ветчиной стал куда вкусней.
– Я старался доставить удовольствие, – ответил Эл. Они все еще хихикали, включая Алембу.
– Расскажи-ка нам, Эл, – сказал Эмори, когда этот момент миновал, – каково было выслеживать Бразг и Нильссона?
Эл изобразил рассудительность.
– Вы об этом слышали?
– Об этом каждый слышал. Некоторые из нас болели за тебя, когда ты был истуканом недели, но мы боялись высказываться. Старшие ребята…
– Я ценю это, но все-таки к лучшему, что вы помалкивали. Корпус не наказывает без весомой причины. Преследовать тех двоих было самой большой глупостью в моей жизни. Я искренне принял свое наказание.
– Все же некоторые заходят слишком далеко. Фатима…
– Я очень о ней сожалею, – сказал Эл. – Все еще. Я хотел бы понять вовремя, насколько она была расстроена. Может быть, я смог бы сделать что-нибудь, – он удивился, поняв, что действительно так думает. – То, что она сделала мне, было симптомом ее собственных проблем. Да и мне это по-настоящему вреда не причинило.
– А правда, что ты там был, не так ли – когда ее, ну это самое…?
Эл кивнул.
– Та охота была частью моего наказания, моим уроком. Корпус действительно хотел, чтобы я понял, какое зло – снаружи, какие вещи могут произойти с телепатами в мире простецов. Поверьте мне, когда я увидел, что тот больной извращенец сделал с ней… – он умышленно запнулся.
– Это, должно быть, было ужасно, – сказала Дейдра, округляя фиолетовые глаза.
– Давайте поговорим о более приятных вещах, – предложил Эл.
– Ага, – ответил Эмори, – вроде нашего путешествия на озеро в будущий уик-энд – тебе интересно, Эл?
– Звучит приятно, – сказал Эл. – Можно, я дам вам знать на днях?
– Само собой.
Позже, когда они с Эмори остались одни, высокий мальчик посмотрел на него слегка искоса.
– Ты сдал мне тот последний удар, сегодня в зале?
Эл хмыкнул.
– Я никогда ничего никому не 'сдаю'. Разве ты обо мне никогда этого не слышал?
– Старшие ребята так о тебе и говорят, – сказал Эмори осторожно. – Должен сказать, ты не таков, как я ожидал.
Эл тщательно подбирал слова.
– Это не их вина. Я всегда был малость переполнен духом соперничества.
Я… жизнь меня кое-чему научила.
– Что ж, – сказал Эмори, с некоторой неловкостью, – по-моему, ты в порядке.
– Спасибо, Эмори. Это кое-что для меня значит. Увидимся завтра на фехтовании?
– Рассчитывай на это.
– Тебе не одурачить меня тем нырком снова.
– Посмотрим!
Эл смотрел ему вслед, удивляясь теплоте в груди.
Он все еще был лучшим в классе. Он все еще имел лучшие баллы по пси-тестам. И у него есть – друзья? Ну, почти друзья. Люди, которым нравится его общество.
– Доброе утро, Эл, – Бей убрал со стола бумаги. – Чем могу?
– Я хотел узнать, нельзя ли отложить посещение выставки Геру.
Бей кивнул. Он казался несколько напряженным.
– Я собирался поговорить с тобой об этом. Это так или иначе было проблематично. Появилось кое- что. Ты приглашен куда-то еще?
– Кое-кто из второкурсников спрашивал, не схожу ли я с ними на озеро.
– Иди-иди, пожалуйста. Это как раз то, что я поощрял в тебе, а? Ты должен быть открытым с другими студентами – для твоей же пользы и потому что это производит хорошее впечатление, – он взглянул на часы. – Однако, если у тебя есть время пройтись…
– Сейчас, сэр?
– Да. Это затруднительно?
– Нет, сэр, – но Бей никогда не выходил в это время дня.
– Простите мне эту маленькую увертку, м-р Бестер, – сказал Бей, когда они прогуливались по подобию парка в северном секторе, – я хотел вам кое-что сказать и хотел сделать это там, где никто не подслушает.
– Конечно, сэр.
– Мое внимание привлекли вопросы, которые помешают нашим беседам.
У Эла вдруг перехватило дыхание.
– О. Что-нибудь важное, сэр?
– Да, но я не могу о них говорить. И это не то, что я…
Бей на секунду неуверенно запнулся, и по причине, которую он не мог бы назвать – мысли Бея были, как всегда, надежно защищены – Эл ощутил веяние страха.
– М-р Бестер, вы когда-нибудь встречались с директором Васитом?
– Почему… да. Да, сэр. Когда мне было шесть лет. Он вызвал меня в свой кабинет. После того инцидента со Смехунами, о котором я вам рассказывал.
– Хм.
– Почему вы спрашиваете?
– М-р Бестер, я тесно сотрудничал с директором Васитом в его последние годы здесь. Он держал многое в секрете, но время от времени доверялся мне. Те из нас, кто хорошо знал его, были в курсе – он был определенно заинтересован в вас, м-р Бестер. Более, чем во всех других учениках. Никто из нас не знал, почему, даже Наташа, бывшая к нему всех ближе.
– Я… во мне, сэр?
– Да. Это одна из причин, почему я приглядывал за вами, из уважения к нему, хотя, думаю, вы знаете, у меня нашлись свои причины беспокоиться о вас.
– Благодарю вас, – сказал Эл, почти не находя слов. – Я… я знаю, вы спасли мне жизнь, и не раз…
– Нет, позвольте мне закончить. Я не хочу отвлекаться. Нынешний директор – Джонстон, один из тех, кого ты видел на разбирательстве – сделал все, что мог, чтобы устранить влияние Васита. Все прежние помощники Васита в других местах, в отставке, или – ну, у директора Джонстона есть определенные амбиции. И определенный взгляд на Корпус, который… который, чувствуется, нетрадиционен.
Эта туманная речь была совсем не в стиле Бея.
– Но вы еще здесь, – заметил Эл.
– Разумеется, – Бей подергал себя за бороду. – Он знает, м-р Бестер – Джонстон знает, что у директора Васита был к вам интерес. Как и я, он не знает, почему. Это несколько беспокоит его. И поэтому он втайне следит за вами, м-р Бестер. И за теми, с кем вы связаны. Перед вами блестящее будущее, м-р Бестер, но у вас есть враг. Он станет вам еще большим врагом, если вы и я продолжим общаться, особенно теперь.
– Теперь?
– Я действительно не могу об этом говорить.
– Но, сэр… д-р Бей, мне на это наплевать.
– Вам – да. И у вас нет всех данных, чтобы предвидеть последствия. М-р Бестер, – он понизил голос. – Эл. Я не хочу о тебе слышать. Не приходи повидать меня. Не пиши мне. Сделай так, как я хочу, – он
