исключительно одним тендером — мужчинами, хотя этот акт могут осуществить и реально
осуществляют и мужчины, и женщины. Поэтому оно особенно важно, чтобы проследить
динамику как различия (раз этим занимаются только мужчины), так и доминирования
(поскольку главная функция сексуального насилия, будь то мужского или женского, именно
доминирование). Вместо того чтобы смотреть на насильников как на группу больных людей,
социологи размышляют над тем, насколько обычным, насколько «нормальным» может быть
насильник в культуре с точки зрения легитимации его поведения. Так можно увидеть
процессы и движущие силы, которые вынуждают всех женщин противостоять возможности
сексуальной виктимизации, воспроизводящей и тендерное разделение, и тендерное
неравенство.
175
Социологические исследования насильников показали, что многие из них женаты или имеют
обычных постоянных партнерш. Исследования группового изнасилования показывают «еще
более типичных» парней, которые делают это просто за компанию с друзьями. Насильники
оценивают свои действия в терминах, которые выражают дифференциалы власти между
женщинами и мужчинами. Они воспринимают то, что делают с женщинами, как свое «право»,
чувствуя, что имеют эти права на женское тело. И они часто видят свое поведение в свете
своих отношений с другими мужчинами. Например, члены «Отряда шпоры», группы
подростков в Южной Калифорнии, были известны многочисленными изнасилованиями во
время свидания и изнасилованиями знакомых девушек, таким образом пополняя список своих
«завоеваний», при этом они одевались в спортивную форму с номерами, т.е. использовали
«язык», который могли понять только другие мальчики. А во время войны изнасилование
женщин побежденного народа является формой коммуникации победителя и побежденного, а
женские тела служат «военной добычей».
Хотя изнасилование является актом агрессии отдельного мужчины или группы мужчин, это
также и социальная проблема, с которой сталкиваются женщины как группа. Женщины могут
бороться с насилием индивидуально, меняя походку, прическу, манеру поведения,
отказываясь идти в определенное место в определенное время, — но сексуальное насилие
касается всех женщин. «Изнасилование — это форма „полового терроризма', — пишет
теоретик в области юриспруденции Кэрол Шеффилд. — Это система постоянных
напоминаний женщинам о том, что они уязвимы и являются мишенями насилия
исключительно на основании их тендера. Сознание, что такие вещи могут случиться и
действительно случаются, служит для того, чтобы держать всех женщин в психологическом
состоянии напряжения, поскольку они все являются потенциальными жертвами»27.
Следовательно, для социолога изнасилование выражает
индивидуальный случай. На индивидуальном уровне это — действие мужчины (или группы
мужчин) против женщины. Оно поддерживается культурным аппаратом, интерпретирующим
его как законное и оправданное. Такое отношение превращает каждую женщину в уязвимую
потенциальную мишень. Подобным образом сексуальное насилие воспроизводит и тендерное
различие (женщины как уязвимые и зависимые от мужчин существа нуждаются в защите;
женщины не смеют
176
появляться в мужском пространстве, например на улице, из-за боязни стать жертвой насилия),
и тендерное неравенство28.
К объяснению социального конструирования тендерных отношений
Так как же мы будем думать о тендере с социологической точки зрения? Элементы
определения кажутся достаточно ясными. Мы исследуем три связанных уровня: 1)
идентичность, 2) взаимодействие, 3) институты — и взаимодействия между ними, чтобы
объяснить связанные явления: тендерное различие и тендерное неравенство.
