Гендерное общество

Во-первых, мы пришли к пониманию того, что тендер — не «вещь», которой обладает

каждый, а набор действий, которые каждый делает. Когда мы «делаем» тендер, мы делаем это

перед другими людьми; и таким образом он проходит утверждение и легитимацию в оценках

других. Тендер — меньше свойство индивида и больше — продукт наших взаимодействий с

другими. Уэст и Зиммерман называют тендер «управляемым свойством», которое было

«изобретено для того, чтобы другие могли судить о нас и реагировать на нас определенным

образом». Женщины и мужчины — различные социальные группы, сформированные в

«конкретных, исторически изменяющихся и в общем неравных социальных отношениях». То,

что британский историк Э.Р.Томпсон однажды написал о классе, точно также применимо и к

тендеру. Тендер «является отношением, не вещью», и, как и в случае с любыми другими

отношениями, мы активно участвуем в его строительстве. Мы не просто унаследовали

мужские или женские половые роли, но активно — интерактивно — и постоянно определяем

и пересматриваем, что значит быть мужчиной или женщиной в наших ежедневных

взаимодействиях. Тендер — это то, что каждый делает, а не то, что каждый имеет29.

Во-вторых, мы понимаем, что делаем тендер в каждом взаимодействии, в каждой ситуации, в

каждом институте, в котором оказываемся. Тендер — это ситуационное исполнение, аспект

взаимодействия в той же мере, что и идентичности. Как пишет Мессершмидт, «тендер — это

ситуационное исполнение, в котором мы производим формы поведения, воспринимаемого

другими в той же самой непосредственной ситуации как мужское или женское». Тендер — то,

что мы привносим в эти взаимодействия и что в них далее воспроизводится

30

177

При этом мы делаем тендер не в безгендерном вакууме, а скорее в гендеризованном мире, в

гендеризованных институтах. Наш социальный мир построен на системном, структурном

неравенстве, основанном на тендере; социальная жизнь воспроизводит и тендерное различие,

и тендерное неравенство. Мы должны думать о мужественности и женственности «не как о

единичном объекте с его собственной историей, но как о постоянно исторически

конструируемой развивающейся социальной структуре». Кэтрин Пайк дает следующее

определение тендера:

«Тендер — это эмерджентное свойство ситуационного взаимодействия, а не роль или признак.

Глубоко закрепленная и обычно бессознательная вера в мужскую и женскую неизменную

природу обусловливает исполнение тендера в повседневных взаимодействиях. Поскольку

формирование этих верований происходит в макроструктурных отношениях власти, соответ-

ствующие культурно приемлемые способы производства ген-дера осуществляются в пользу

мужских интересов за счет женских. Таким образом воспроизводятся тендерные отношения

власти»31.

Короче говоря, социология — это уникальная лаборатория, в которой мы можем

действительно разобраться в различиях между женщинами и мужчинами, а не в том, что нам

таковыми различиями кажется, также как и в способах их производства, благодаря которым

тендерное различие оказывается продуктом, а не причиной тендерного неравенства. Мы —

гендерно сформированные люди, и мы ведем гендеризованную жизнь в гендеризованном

обществе, — но все же живем на одной и той же планете. (Фактически, может быть, только на

этой планете такие различия действительно являются значимыми.) Далее в этой книге мы

рассмотрим некоторые институты, которые создают тендерное различие и воспроизводят

тендерное неравенство, — семью, школу, рабочее место. Мы также проследим за теми

способами, которыми выражаются эти различия и неравенство в наших взаимодействиях друг

с другом — в любви, в сексуальных отношениях, в дружбе и в насилии.

ЧАСТЬ II

Гендеризованные идентичности,