ценностях и чертах характера индивида. Если человека долго держат в темной комнате и
затем внезапно
77
включают свет, то, приспосабливаясь к свету, человек испытывает трудности. Неужели вы
сделаете в этом случае заключение, что у этого человека есть генетически обусловленные
аномалии зрения по сравнению с теми, кто все время живет при свете?
Есть много проблем с исследованиями биологических основ тендерного различия, и возникает
все больше проблем с экстраполяцией этих различий на социальный мир тендерного нера-
венства. Посмотрите на то, что мы могли бы назвать антропоморфной гиперболой.
Нейробиолог Саймон Ле Вей пишет, что «гены требуют своего удовлетворения»70. Что мы
можем вывести из такого очевидно ложного заявления? Гены «не требуют» ничего. И о каких
именно генах он говорит? Некоторые гены просто управляют такими с виду незначительными
и неинтересными вещами, как цвет глаз или способность различать сладкий и кислый вкус.
Другие гены ждут терпеливо в течение многих десятилетий, пока не придет их время
проинструктировать волосы мужчины, что уже пора начинать выпадать. Еще какие-то виды
генов настолько нетребовательны, что могут терпеливо ждать несколько поколений, пока не
найдут своего рецессивного напарника, который позволит им, после многократных попыток,
наконец, воспроизвестись. Гены могут играть роль в сексуальном поведении видов или даже
индивидуальных представителей любого конкретного вида, но они делают это только через
взаимодействие индивида с его или ее окружающей средой. Они, видимо, не могут управлять
никаким конкретным решением, сделанным определенным индивидом в определенное время.
С кем вы решаете провести ночь в этот уикэнд — или даже с кем вы ее
Другой проблемой биологических исследований является постоянное казуальное допущение
того, что причинная обусловленность всегда идет от физиологии к психологии. Если вы
обнаруживаете корреляцию между двумя переменными, она еще не позволяет судить о
причинной направленности этой связи. Биолог Рут Хаббард утверждает:
«Если общество одевает половину своих детей в короткие юбки и не велит им двигаться так,
чтобы были видны трусики, а другую половину — в джинсы и комбинезон, поддерживая их
желание лазать на деревья, играть в мяч и другие активные дворовые игры; если позже, в
юности, детей, которые носили брюки, убеждают, что „растущему мальчишке надо много
есть', вто время как дети в юбках предупреждены, что надо следить за весом и не толстеть;
если половина в джинсах
78
бегает в кроссовках или ботинках, в то время как половина в юбках ковыляет на шпильках, то
эти две группы людей будут различаться не только социально, но и биологически»'!.
Мы знаем, таким образом, что
различия и тендерного неравенства. Но что мы
логические различия обеспечивают сырье, из которого мы начинаем создавать наши
идентичности в рамках культуры и общества. «Биологическая сексуальность — необходимое
предварительное условие для человеческой сексуальности, — пишет историк Роберт Падгуг.
— Но биологическая сексуальность — только предварительное условие, набор
потенциальных возможностей, который всегда бывает опосредован реалиями жизни человека
и трансформируется в качественно новых формах в человеческом обществе»72.
В заключении к своему мощному обвинительному акту против социал-дарвинизма, изданному
в 1944 г., выдающийся историк Ричард Хофстедтер указал, что биологические идеи вроде
выживания самых приспособленных, «независимо от их сомнительной ценности в
естествознании, являются совершенно бесполезными в нашем желании понять общество.
Хотя жизнь человека в обществе — это, в том числе, и биологический факт, но человек имеет
