близость Королевского Сада, где водились эти крикливые птицы, позволяла. Напарник ответил не сразу. И лишь когда Мгер уже начал беспокойно выглядывать из своего убежища, до его слуха донеслось ответное ухание. Теневик удовлетворенно кивнул — напарник все увидел. Как, бишь, его? Каржак, кажется. Новенький. Да, именно, Каржак. Вроде парень не дурак, глазки бегают, руки вертлявые. Перевели в группу Мгера по рекомендации из другого участка. Сейчас Кержак следит за книжником, который наверняка уже в доме у Даны. Матушку, говоришь, лечишь? Ха, семя Кудиана, так Мгер и поверил! Пендюрит, наверное, горничную. А может, и матушку тож.
Снова шаги, в этот раз крадущиеся. Из тумана вынырнул Кержак, воровато огляделся и безошибочно направился в сторону снисходительно ухмыльнувшегося Мгера.
— Что там? Воркуют голубки?
— Ага, — Кержак облизал тонкие губы, переступил с ноги на ногу. Мгер прищурился, разглядывая горбящуюся фигуру. А глазки и впрямь бегают, с удовольствием отметил он. Серые такие глаза. И лицо сероватое. Одежда тож. Идеальный шпион. Жаль только, правая нога короче левой, а так просто совершенство.
— Что «ага», теневик? Докладывай подробно. И смотри в глаза.
Кержак насупился.
— Дохтур зашел, командир. Девка впустила его, ага.
— К окнам подходил?
— А как же.
— Ну и?
Серый агент вдруг усмехнулся, обнажив щербатые зубы.
— Мамаша там ейная на кроватке возлеживает. Дохтур на табуреточке рядышком, ага.
— А девка?
— Девка? — задумался Каржак. — Она поднос со жратвой и пойлом притащала. А потом книжник её выпроводил.
— Да ну? — поразился Мгер. — С чего бы это?
— И дверь закрыл на засов!
— Хм…
Каржак не выдержал и отвел взгляд от задумавшегося командира. Его серые глаза снова забегали.
— Вот что, — решил Мгер, — проявим инициативу, хоть и прямого приказа нет…
Теневик живо представил, как его хвалит Эниох, а казначей, скупо кряхтя и пыжась, отсчитывает меру окронов награды…
— Дуй снова к окнам спальни. Подберись так близко, насколько можно. Глянь, что там и как, понял? Недолго только. Жду тебя здесь.
Каржак молча кивнул и стремительно нырнул в туман. Мгер задумчиво попинал носком сапога комок грязного снега, затем высморкался двумя пальцами. В таких занятиях прошло довольно долгое время. Каржака не было видно. Мгер уже начинал подумывать, не отправиться ли на поиски кривоногого агента, когда тот вернулся.
Каржак стремительно появился из тумана, шумно шлепая по мостовой. Несколько мгновений стоял в круге света от фонаря. Снова пошел снег, в этот раз крупный, и изумленный Мгер отчетливо видел выражение животного ужаса на лице младшего теневика. Глаза Каржака смотрели в одну точку. Рот широко раскрыт, нижняя челюсть дрожит. Мгер выхватил нож и, пригнувшись, побежал к застывшему напарнику.
Когда до Каржака оставались считанные шаги, тот взмахнул руками, захрипел и рухнул на покрытую белоснежным саваном мостовую.
Мгер присел на колено, огляделся, затем перевернул тело. Серые глазки Каржака смотрели на него застывшим взглядом. Из прикушенной губы текла тонкая струйка крови. Теневик был мёртв.
Аинэ отложила рясу, в которой только что заштопала дырку, и с лукавой усмешкой взглянула на пожилую монахиню, что сидела возле прялки.
— Глупости, тётя Наира, глупости! Вечно ты придумаешь…
— Разве? — улыбнулась Наира. При этом вся кожа вокруг глаз монахини покрылась сеточкой морщин. Еще не утратившие блеска голубые глаза насмешливо взирали на племянницу. Изящной формы руки ловко перебирали мотки с нитками. — Ага, эти. Нашла, хвала Дейле! Все ж, не кому-нибудь, а отцу-настоятелю портки зашиваем…
Они сидели в большой светлой комнате с овальным выбеленным потолком и многочисленными образами Дейлы и Аргунэ на стенах. Комната находилась в правом крыле женской половины храма. За соседними столами, весело болтая, трудилось еще несколько монахинь. Половина из них разговаривала по-душевному.
Наира покосилась на соседок и пригнулась к уху Аинэ.
— Упустишь такого молодца, — зашептала она, — будут курицей тебя кликать, девка. Безмозглой!
— Какой еще курицей? — громко возмутилась Аинэ. — Никого я упускать не собираюсь!
Наира спрятала улыбку, замечая недоуменные взгляды монахинь. А племянница, пунцовая от гнева, взмахнула руками. Глаза цвета морской волны засверкали, и Наира залюбовалась девушкой. Ах, светлоокая Дейла Заступница, храни дитятко…
— Вот как приехала, с тех пор проходу не даешь! — яростно зашептала Аинэ, провожая взглядом пухлую как булка монахиню, что прошла мимо, неся кипу белья. Толстуха смерила девушку взглядом и прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
— Меня не проведёшь, дочка. Я же вижу, души ты в этом Зезве не чаешь.
Аинэ отвернулась.
— Как уехал он в Даугрем, — продолжала женщина, — так ты извелась вся, места не находила, всё на стены бегала, высматривала. Да и ругаешься с ним вечно, а это верный признак… ну, повернись, девка, чего дуешься? Рыцарь знатный, выбор твой одобряю.
Аинэ вскочила и побежала к дверям. Из-под платка высвободились косы, затрепетали за спиной.
— Во дурёха, — подняла голову молодая послушница. — Да кабы мне такое счастье…
— Молчи у меня, Лиана! — прикрикнула на неё Наира, подбочениваясь. — Ишь, негодница. Правильно родители твои сделали, что в храм отдали, а то всем парням на селе головы замутила.
Лиана уткнулась в рукоделие, отвернулась, взмахнув рыжими косами. Плечи девушки затряслись. Наира лишь покачала головой и повысила голос:
— А ну, девки, за работу! Во славу Ормаза и Дейлы, иль думаете, они за вас все пошьют да заштопают?
Аинэ выскочила во двор, задохнулась от резкого морозного ветра и, спохватившись, спряталась за одной из колонн, что подпирали крышу. Поплотнее повязала платок, и некоторое время смотрела, как растет покров снега на каменной брусчатке внутреннего дворика. Мимо проплелись несколько молодых монахов с метлами, и Аинэ сочувственно посмотрела им вслед. За послушниками важно проследовал звонарь, подмигнул девушке и тут же насупился, сверля глазами спины подопечных. Не иначе, придумывал новую работу.
— Добрый день.
Аинэ обернулась. Перед ней стояли улыбающийся Каспер и хмурый Зезва. Ныряльщик опирался спиной о колонну и недовольно скреб щетину.
— Добрый, — смутилась Аинэ, затем подняла глаза, придирчиво осмотрела одежду Каспера. Тот заулыбался еще сильнее.
— Нет у него дырок, — лениво бросил Зезва, зевая. — Сам проверял.
— Кажется, я не с тобой разговариваю, рыцарь! — вспыхнула Аинэ. — Дозволь уж самой взглянуть, сделай милость!
Ныряльщик воззрился на девушку, чуть приоткрыв рот. Аинэ кивнула Касперу и скрылась за колонной. Хлопнули двери.
