— … Как мы можем видеть, настроение в Эллоде накаляется всё сильнее. Отношение к Ардану среди населения обостряется. Высший Совет Эллоды выказывает опасения в сохранение прежнего порядка управления. Его не убедили действия сената и волеизъявления отдельных коалиций. Тем не менее, последняя мирная делегация подписала пакт о дальнейшем дружественном развитии обоих миров через явления. Это позитивное начало и мы должны сохранить его, дабы Ардан и его земли вновь не стали закрытой территорией.
— Эллода! — Семус Ард подскочил со своего места, с видимой горячностью сжимая руку в кулак. Главный Председатель даже не усмехнулся. — Те, кто желают подстелиться под неё пусть туда и отправляются.
Семус легко сошёл вниз, не смотря то, что его поведение было крайне грубо, с точки зрения узаконенного этикета.
— Эллода, — театрально повторил он и повернулся к почтенной публике у трибуны.
Кто-то из оборотней зло сверкнул глазами, отражая солнечный свет. Ким Рорт молчал.
— Да как смеют они вмешиваться в священный порядок правления Арданом? Установленный ещё нашими доблестными предками. Сколько раз на нас нападали, и скольким мы показали чего стоим! И вот сейчас они хотят ослабить нас. Отказ от применения древней магии. Признак дружелюбия? Отнюдь! Отказаться легко — а вот вернуть её сложно. И долго, господа мои, ох как долго! И чего он добьются? Нашей мягкости, и «полоснут косматые по плоти обнажённой». — Процитировал он Иреиона Знающего. — Ардан никогда не становился на колени ни перед кем. Мы должны сохранить нашу честь и достоинство! Всё это происки установить общий совет над Многомирем!
Часть парламента зааплодировала. Практически все вампиры. Кто лениво, а кто и с жаром приветствовали вдохновенную речь Семуса.
— Позвольте заметить, — вмешался Ким Рорт. — Что та самая древняя магия является постоянной угрозой самому Ардану. Как и разрушать чужие миры даже трансформировавшись при переходе, она может разрушить и наш.
— Здесь нет таких глупцов, что поставят под угрозу Ардан. — Тут же выкрикнул ещё один министр, сидевший около леди Релады. — Вся наша сила подчиняется нам.
Тут же поднялся гомон. Оборотни, вампиры, людская коалиция, слова тонули в общем гвалте.
— Простите, леди, за это, — министр не шелохнувшись, обратился к Реладе. — Жаль, что вам приходится присутствовать среди этого… хлева.
Оборотни хотели уравнивания власти Двора и парламента. Их взгляды были обращены за пределы, Главный Председатель в который раз поразился этому желанию пожертвовать Арданом в угоду иномирным желаниям видеть Многомирье единым да благостным. Обессилить себя в столь тяжёлые времена. Неслыханно!
Затем выступил представитель коалиции людей. Эти были и в вампирских партиях, и в оборотнических. Просачивались куда только можно.
— Прошу заметить, Единый Союз поддерживает Ардан, выступая за его сохранение. Как и многие восточные объединения.
Боятся. Боятся и льнут к большой рыбе, укрываясь в её плавниках.
Добрую половину дня одни сменялись другими. То разгорались, то затухали жаркие споры и под конец — когда солнце ленивым тусклыми лучом таяло у стен — тогда было объявлено окончание сегодняшнего заседания.
— Унылое зрелище.
Более точного определения и подобрать нельзя. Элегантные, закутанные в плащи фигуры вампиров скользили к выходу. В то время как ожесточённые споры других коалиций так и не собирались стихать.
Тут Председатель почуял кровь и обернулся на её запах. Один из людей наотмашь ударил кулаком в лицо оппоненту. Тот кинулся на первого, подоспели и остальные. И вот уже две большие кучи столкнулись. Одни пытались их разъединить, другие ругались, дрались, и кидались в самую сердцевину.
— Рвут его на части.
— В самом деле, Ликс.
Тонкий запах дождя возвестил о появлении Релады.
— Но то, что мы не замечаем — могут и разорвать.
Главный Председатель Ликс Третий замешкался с ответом. Все эти коалиции сильно мешали развитию Ардана. Но могли ли они?..
— О, — она откинула каштановую прядь с лица. Нарочно, разумеется. — Смею вас заверить.
— Будем надеяться, что нет.
— Надежда, не наш удел. — Произнесла не спеша Релада. — А их.
— Да, насчёт приёма, — Ликс позволил себе улыбнуться. — Говорят, он будет как никогда очарователен. Могу ли я поинтересоваться, верно ли, что нас посетят танцоры Инбурга?
— Пусть это останется сюрпризом, — ответила Релада, после чего так же замечательно улыбнулась. Из рук у неё исчез небольшой предмет, калейдоскоп, который она поглаживала пока внимала выступлениям в парламенте. — Но могу вас заверить, вы не пожалеете о своём присутствии.
— Ну что вы, я жду этого события с великим нетерпением.
Они поприветствовали еле заметным кивком прошедших мимо министров, и вышли к парку, в цент которого вели три белокаменных дорожки, оканчивающиеся фонтаном.
Кругом всё дышало: вода, высаженные в ряд цветы, воздух наполнялся общим искрившимся дыханием, и капли воды с шумом падали вниз.
— Они говорят тирания. Мы говорим — охлократия.
Релада остановилась, точно заинтересовавшись устремляющимися в небо фонтанными брызгами.
— До чего забавно, всё о двух сторонах.
Министр счел нужным промолчать. Они так и остались стоять на месте, слушая долетающие обрывки разговоров.
— В конце концов, это всего лишь пыль, которая хочет разрушить стену.
Говорила ли сейчас Релада, или же то произнесла королева? Всегда рядом, всегда слышащая и видящая чужими глазами. Королева была прекрасна, как туман, как запах воды и сияние ночи, холодная, марево. И даже сейчас словно что-то опасное закралось среди трав, окутало призрачной тенью Реладу, и его вместе с нею.
— Доброй вам ночи, — и он поклонился, дождался ответного кивка, пошёл прочь.
Кое-как растолкав беснующуюся толпу Ноул Айдин, потомственный оборотень, дед которого ещё числился в банде Серых Хвостов, вытянул за собой и Кима Рорта — парня хорошего, но идеалиста до мозга костей.
— Клыкастые кровососы, — плюнул в сердцах потомственный оборотень, зло посматривая назад. — Парламент, свобода волеизъявления. Да такую свободу видел я ещё, когда отец за разбитое окно ремнём драл. Свобода, а как же!
— Ноул…
Первый сразу замолк. Было нечто комичное в этой огромной фигуре, тут же стушевавшейся перед своим невысоким, тщедушным собеседником.
— Ноул, всё не так плохо.
— А как же!
— Всё не так плохо, как могло быть… Но и не так хорошо.
Тут же к ним присоединились другие представители партии. В шуме десятков голосов все они каким- то образом умудрялись понять один другого, и при том ещё что-то ответить.
— Маски бы запретить. Надоели, честное слово. Только и сверкают глазами оттуда. А когда им прямо в глаза посмотреть? К ответу призвать! Тогда же вот и посмотрят они нормально на всё! Когда честный человек в глаза смотрит. А на тебе маски нет — тогда-то и поймут!
Ему не ответили.
— Это неверно! Нужно им пока…
Тут же Ноул Айдин скрутил разволновавшегося побратима и тот вынужден был замолчать. Так они и
