Этажом ниже был еще один коридор, такой же, как предыдущий. Он пересек коридор, ступая по каменному полу, — мертвая тишина в монастыре производила гнетущее впечатление. Единственным звуком вокруг был звук его собственного дыхания. Он шел все дальше — по новым лестницам и коридорам, всюду его преследовал тяжелый запах оплывающих свечей.
Несколькими этажами ниже коридор закончился тупиком. Лука остановился, разглядывая деревянную дверь. Она была гораздо больше остальных и украшена резным орнаментом. Лука с громким щелчком повернул ручку и вытащил из кармана зажигалку.
Открыв дверь, Лука изумленно распахнул глаза. Высоко над собой он увидел потолок, а впереди — длинный, насколько хватало глаз, ряд книжных полок. Мерцающий свет выхватывал из темноты корешки бесчисленных книг. Он шел вдоль полок, все больше углубляясь в помещение.
Когда полки кончились, он повернул налево, и в пламени зажигалки возникли очертания следующей комнаты. Там стояли письменные столы, а за ними возвышались башни деревянных ящиков, в каждом — сотни древних пергаментов. Сложенные один на другой ящики тянулись к потолку, как неровные сталагмиты. Лука поднял зажигалку повыше. Стопки ящиков простирались вдаль, насколько хватало света.
Подойдя к ближайшей, он взял наугад несколько листов. Они были плотно исписаны тибетскими письменами. Вероятно, молитвами вроде тех, что продавались на лотках в Лхасе. Он неторопливо обвел помещение зажигалкой, недоумевая, как монахи разбирались, где какой пергамент лежит.
«Ну просто как в Кембридже», — пробормотал он себе под нос.
Вернувшись вдоль полок к двери, он вышел и спустился этажом ниже, потом еще ниже. На верхней ступеньке каждой лестницы он оставил кусочек шоколада. Теперь он стоял посреди пролета, поняв наконец, насколько опрометчиво решил, что сумеет найти Билла в лабиринте переходов. На это потребовалась бы не одна неделя. Он размышлял, куда теперь идти, как вдруг ощутил плесневелый, почти химический запах. Он потянул носом, спрашивая себя, что бы это могло быть.
Лука стоял в тяжелой тишине, чувствуя, как мурашки бегут по телу. Он понимал, что изменился не запах, нечто другое. В воздухе слышался какой-то отзвук, шум, настолько слабый, что стены монастыря, казалось, поглощали его. Он сделал несколько шагов вперед, чувствуя, что сердце забилось сильнее.
Скоро он уже слышал низкий рокочущий звук, перекатывавшийся по этажам странной мелодией. Луке потребовалось несколько минут, чтобы понять, что производят этот звук люди. Впереди в щели под широкими золочеными дверями мигал свет, и Лука почувствовал, что его тянут туда, гипнотизируют пляшущие тени. Запах здесь был сильнее, горьковатый привкус пропитал воздух.
У порога на полу лежали десятки пар войлочных тапочек, словно владельцы только-только оставили их тут.
Лука опустился на колени и прижал голову к холодному полу, пытаясь увидеть сквозь щель, что происходит за дверью.
Первым делом в нос ударил запах. Поток воздуха хлынул ему в лицо, в горле стало першить, грудь перехватило спазмом. Он увидел похожую на пещеру комнату с громадными светильниками вдоль сводчатых стен. В дальнем конце комнаты рядами сидели монахи.
Он видел лишь тех, кто сидел в ближнем к нему ряду. Они тянули бесконечную мелодию, плавно покачивая головами. Левее он заметил дверь в соседнюю комнату. Она была открыта, и оттуда лился свет.
Лука чуть сместился, чтобы получше разглядеть, и увидел тощую фигуру, которую вели в эту соседнюю комнату двое странно одетых монахов. Фигура между ними едва держалась на ногах. Лука еще сильнее прижался к полу, пытаясь увидеть, кто это. Он рассмотрел наконец какого-то монаха: глаза его закатились, лицо казалось белее мела. Потом внутренняя дверь захлопнулась, и он исчез из вида.
Лука лежал перед дверью, моргая и пытаясь понять, что же такое видел. Голова раскалывалась от боли, и думать было трудно. Дыхание по-прежнему оставалось стесненным, и он ощущал во рту химический привкус.
Почему опоенного монаха увели в какую-то странную комнату? Чем они там занимались?
Охваченный внезапным страхом, он поднялся на ноги, но кровь прилила к голове. Он расставил ноги пошире, чтобы не упасть; его тошнило, он потерял ориентацию.
Послышался звук шагов по другую сторону двери, потом со скрежетом начал отодвигаться тяжелый металлический засов. Церемония закончилась. Монахи расходились.
Лука бегом бросился по коридору, но ноги стали неловкими, ватными. Через сотню ярдов он завернул за угол и остановился в поисках шоколада на лестнице. Шоколада не было.
Неужели он пошел не туда?
Впереди коридор разветвлялся на два более узких, и Лука замер, не зная, какой выбрать. Слева на деревянном колесе была намотана металлическая цепь с крупными звеньями. Он приблизился к одной из горящих свечей, пытаясь включить мозги, но шипение фитиля показалось невыносимо громким. Лука смотрел на волнующийся язычок пламени. Свеча изрыгнула длинное перо черного дыма, мазнувшее по стене.
Он смотрел на пламя, открыв рот и широко распахнув глаза, перед мысленным взором стали появляться странные пляшущие образы. Все дело было в запахе, от него на Луку накатывала слабость. Веки налились свинцом.
Он услышал шаги, потом голоса. Они приближались. На стене появились отблески света из-за угла. Лука тряхнул головой, пытаясь вырваться из оцепенения, и тут его глаза остановились на цепи, уходящей в пол. Он присмотрелся — это была крышка люка.
Когда Лука поднял крышку, звякнула металлическая цепь, и он стал спускаться в люк по деревянной лестнице. Он вытащил из кармана зажигалку, но пока не открывал.
Внизу царила непроницаемая темнота.
Несколько секунд спустя он услышал шлепающие звуки наверху — процессия людей в войлочных тапочках прошла по деревянной крышке, и наступила тишина. Лука подождал еще минуту, прислушался к звуку собственного надрывного дыхания и наконец большим пальцем крутанул колесико зажигалки.
Когда вспыхнуло пламя, из темноты возникли очертания ужасающей фигуры. Лука отпрянул к стене, инстинктивно убрав большой палец с клапана газа, и все пространство погрузилось обратно во тьму. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться и понять, что эта фигура — лишь рисунок на стене узкого туннеля, в котором он оказался.
Держа зажигалку над головой, он вгляделся в рисунок. На нем был какой-то странный бог с голубой кожей и пламенеющими оранжевыми волосами. Губы растянуты в свирепом рыке, громадные резцы обнажены, желтые глаза смотрят обвиняюще. В руках он держал десятки обнаженных человеческих фигур, которые давил и сжигал в пламени, полыхавшем повсюду на его жутком теле.
Фигура была частью стенной росписи, которая тянулась по всей длине коридора от пола до потолка и исчезала в темноте. Лука медленно шел вперед, обводя глазами сцены, изображенные на стене, и поражаясь изобилию цветов и форм.
«Что это за место?» — прошептал он.
В глубокой нише огонек зажигалки выхватил из темноты еще одну фигуру. Это была четырехфутовая статуя Будды на постаменте. Лука шел медленно, и по мере его приближения складывалось впечатление, что статуя переливается в отблесках пламени. Он подошел еще ближе, протянул руку и провел пальцами по шершавой поверхности.
Статую усыпали тысячи крохотных драгоценных камней. Несмотря на туман и боль в голове, Лука оценил то, что увидел, и на долгое мгновение задержал пальцы на холодных камнях. Потом он поднес зажигалку к глазам статуи, и язычки пламени заплясали на двух огромных алмазах.
Наконец он отвел взгляд и посмотрел в глубь коридора. Он увидел другие ниши в стенах. В ближайшей из темноты возникла еще одна статуя. Сколько их всего? И какие еще сокровища хранятся здесь, скрытые в подземелье?
Его охватил восторг. Несомненно, искатели сокровищ охотились именно за этими спрятанными сокровищами, существование которых отрицала профессор.
Из пьедестала торчали несколькими рядами сотни металлических штырьков, не больше человеческого пальца. Он наугад вытащил один и покрутил в руке. Металл был шероховатым и тусклым, на конце он
