Ответить на этот вопрос Валентина не могла… Вновь напрашивалось банальное фрейдистское объяснение: ясно зачем ему девственница, если на морде такой огромный набалдашник… Но эта гипотеза Сергею не нравилась, была в ней какая-то низменная фальшь, чтобы он мог с ней согласиться… Нет, не для секса он ее ищет… Но, в свою очередь, зачем девственнице приручать Единорога? Ведь не затем же, чтобы отвести на живодерню, где с него спустят шкуру, отпилят целебный рог… Также Валентина не слыхала, чтобы рог этого животного мог быть алмазным… М-да, тупик, очередной тупик…
К счастью, Сергей, кажется, понял хотя бы одну вещь — отправиться в Междумирье должен не он, а непорочная девушка, истинная девственница. Недаром, он так много думал о Костроме, о ее «дублерше» Аленушке, которая тоже посетила царство Нави, сохранив в опасном путешествии свою честь и телесную чистоту. Но где же найти эту Аленушку? Есть ли среди его подруг и знакомых такая? Сразу вспомнилась Света, а потом и жестокосердная, алчная Ариадна-Елена… Случайно ли ее так зовут? И может все наоборот — как порой бывает в сказках: Лена и есть его спасительница, а Света, напротив, губительница? Нет, на девственницу ни та, ни другая не тянет. Одна больше года замужем, да и ее забавы в госпитале… А сестрица… Нет, не похожа она на девственницу, хотя он ведь не проверял… Может, именно поэтому она ему и не дала — пронзила мозг Сергея очередная догадка… Значит, Ариадна… Неужели? Мозг Сергея заработал на предельных оборотах… Так-так, все сходится и не сходится… Если девственница, то сразу становится ясным, почему не дала — знает о своей миссии и хранит себя… Но по поведению стерва еще та, а девственница должна быть, конечно же, скромна, застенчива… Но… Неужели? Может, именно такой и должна быть девственница, которая сможет пройти эти испытания, одним словом, девственница-амазонка, целомудренная воительница как Диана-охотница, как отважная Артемида… Но если это так, то как понять, что это именно она, Ариадна? И явится ли она вновь, а если явится, то в каком качестве, когда и с какими целями? Может, самому её стоит поискать? Или все же не стоит??? Вопросы, вопросы, а где ответы, где? Ау? Нет, не слышно их, совсем не слышно… и не видно…
Чем больше он анализировал поведение Ариадны-Елены, тем сильнее убеждался, что это именно она, та, что отправится в царство Нави, в загадочное Иномирье… И ее таинственное появление, и голубая аура, и божественный аромат, и обещание, что через месяц «все возможно»… Да, во время второго визита, похожего скорее на ужасный наезд, она вела себя нагло, цинично и жестоко, но, возможно, это лишь испытание, лишь проверка??? И утром 22 июня, как это часто бывает в сказках, ужасная ведьма превратится в добропорядочную девушку, лягушка станет Василисой Прекрасной, чудовище — прекрасным принцем… ну, лучше принцессой, конечно. Чары, наложенные злой колдуньей, спадут, слетят, как пожухшие осенние листья, и тогда… тогда он обретет и любовь, и счастье, и Елена из губительницы превратится в его жену, любимую и единственную… Или же когда окаянная ночь испытаний пройдет, она, как сказочная Аленушка, отдав свою чистоту неведомому Иному (о том, кто или что это за Иное, Сергею думать не хотелось… пока не хотелось), отдаст ему себя… в благодарность за радушие и гостеприимство… и не на одну ночь, но и навсегда… Что ж, быть первопроходцем не обязательно, главное — быть законным супругом и наслаждаться красотой каждый день… Как же он запамятовал, ведь он уже де-юре ее муж, осталось только де-юре превратить в де-факто…
Далее Сергей стал настойчиво убеждать себя, что Елена, конечно же, красивее, чем Светлана, ну, может не красивее, но не менее обаятельна и притягательна, чем юная медсестра… И разве важно, что они двоюородные брат и сестра? Пусть официальная генетика утверждает, что потомство от таких браков с довольно высокой степенью вероятностью рождается больным, ну и что? Вон, в Средней Азии двоюродные женятся сплошь и рядом, и не только двоюродные, но даже дяди на племянницах, и ничего, никто не вырождается, напротив, плодятся много лучше, чем россияне… А если учесть, что их отцы не совсем родные, лишь сводные… Так-так, посчитаем, сколько у нас с ней общих генов… Так, общий дед дает 25 процентов, а родство бабушек еще 12,5, итого 37,5, но это на уровне отцов, а вот у нас… Надо это число разделить на 4 и получим 9,375… А у истинных двоюродных этот процент составляет 12,5… Да, не велика разница, пустячок, но все же приятно…
Благоухающая, сияющая, соблазнительная Ариадна, приплывшая с таинственного острова, а потом нежданно-негаданно заявившаяся к нему в квартиру, с каждой минутой нравилась ему все больше… И все меньше он верил в то, что именно она — та прекрасная дева, что его погубит! Если бы хотела погубить, то стала бы так рано раскрывать карты? Нет, конечно, не стала бы… Но тут он вспомнил про Харитона, про Аниму-Гесиону, про загадачную девушку в отравленном саду Сологуба… Может, именно Гесиона, кажущаяся спасительницей, и погубит его? Кто же кто, в конце-то концов? Светлана, Елена, Гесиона, Ольга???
И почему же именно он избран к какой-то великой и пока неведомой миссии? Почему именно ему Харитон показал проход в царство Нави? Зачем Анима-Гесиона так детально ему же растолковывала о пути в Иномирье? Помогала или, напротив, заманивала? И этот Астров со своим кроваво-красным Граалем- Папоротником… Что скрывается за этим символом, что нужно найти в царстве Нави, кого должна спасти Аленушка-Кострома, то есть его сестрица Ариадна или Ольга-Гесиона? Братца Иванушку? Но разве меня надо спасать? От кого? От Светланы или от иных, более могущественных сил? Или всё же целью миссии Аленушки является красный цветок, дающий полноту ведения?
Наконец, какова его роль в этом странном спектакле, разыгрываемом неизвестно кем и зачем? Какова все-таки его миссия? Что он должен сделать? Найти Единорога, а может… может просто по рецепту Харитона открыть для Ариадны путь в Иномирье? Но отчего самому Харитону это не сделать? Что, что хотят от него высшие силы??? На это ответа не было, была лишь уверенность, что высшие силы есть и хотят они чего-то важного именно от него, молодого философа с сентиментальной женственной душой…
— Саш, ты не поможешь мне отксерить пару страничек из этой книжицы? — услышал он из-за спины выводящий из задумчивой озабоченности голос Филиппыча.
— Да нет проблем. Пойдемте… — как всегда согласился безотказный Костров-младший.
Здесь следует отметить, что ксероксы в ту пору водились далеко не в каждом учреждении, а в летном училище таких диковинных забугорных «зверьков» было всего-то штук пять… И один из них еще пол-года назад поступил в коллективное пользование кафедры гуманитарных наук… Почему осчастливлена была именно эта кафедра, думаю, объяснять не стоит… А стоит лишь отметить, что с энтим ксероксом на «ты» был только Костров, и хранился сей заморский агрегат в кабинете начальника кафедры, полковника Липянина.
Господи, и кто надоумил Филиппыча вспомнить о ксероксе именно сейчас! Но, видимо, этот кто-то все же существовал, поскольку результатом воспоминания стал визит наших коллег-друзей в кабинет Липянина, а итогом этого визита оказались не только отксеренные странички, но и … случайный взгляд (не много ли вообще случайных случайностей случилось в последнее время?), брошенный Сергеем на книжный шкаф… Боттичелли… Боттичелли? Боттичелли!!! И что? Что же?… Они уже вышли с Филиппычем из кабинета начальника, уже давно шли по коридору обратно на кафедру, уже почти дошли до нее, уже Филиппыч открыл дверь, как вдруг Сергей всё вспомнил! Ну, конечно, как же он мог забыть!!! Как он мог забыть про Ольгу и про её неожиданное, странное, загадочное…
Сергей стремглав бросился назад, потом снова к кафедре, когда понял, что ключи остались у Филиппыча, а затем опять к апартаментам начальника, к вожделенной полке за стеклянными дверьми книжного шкафа… И вот в его дрожащих, алчущих правды руках уже шелестит бумага столь нужной книги… Вот и он, портрет… Блин, и не оторвешься от этого взгляда, от этих прилипчивых нежных игривых глаз… Костров не просто вглядывался в лицо девушки, он пил, пусть только глазами, а не губами и ртом, но именно пил, вливал, всасывал в себя её двойственную красоту, и длилось это до тех пор, пока он, наконец, не насытился, не понял, не решил для себя, что же значит это лицо, эта улыбка, этот взгляд…
Флора (фрагмента картины «Весна»
Но всё-таки надо было удостовериться в правильности собственного понимания, а потому Сергей принялся искать, что же думает автор книги о личике этой всемирно известной блондинки с волосами пшенично-золотистого цвета… Так-так… «Умное, смелое…». Пожалуй, но не в этом суть… «Таинственно длинный, «русалочий» разрез глаз придает взору богини нечто неуловимо ускользающее и одновременно
