– Лары нет, – тускло повторила Полякова. – Ее нет уже три дня. Мою дочь убили.
Я едва сумела сдержать вопль испуга и удивления – он сразу же подступил к самому горлу. Окаменев, я смотрела на Полякову во все глаза и наверняка имела очень глупый вид. Но сейчас это было дело десятое. Лару убили! Убили Лару! Погиб еще один человек в этой истории! И, хоть я никогда не видела эту девушку…
Тамара Станиславовна снова подмигнула мне. Господи! Смотреть на нее было невыносимо, страшно, в панике я перевела глаза на первый попавшийся предмет – небольшой портрет в фотографической рамке, стоявший на низеньком столике по правую руку Поляковой.
Совсем юная девушка с модной крупной завивкой на длинных, искусственно высветленных волосах. Продолговатые, умело подведенные миндалевидные глаза чуть приподняты к вискам; немного вздернутый нос и тонкие губы, совсем не тронутые улыбкой – девушка с портрета была не похожа на Полякову, но мне почему-то сразу стало ясно: это Лара. Может быть, их с матерью роднило это серьезное, высокомерное выражение лица? Несмотря на то что Тамара Станиславовна утопала в своей скорби, я нисколько не сомневалась, что она вообще мало улыбается.
– Это она? Ваша дочь? – участливо спросила я, указывая на портрет.
– Да.
– Могу я спросить у вас, как… это произошло?
– Но вы же назвали другую причину своего визита. Смерть моей дочери – не повод удовлетворять чье- либо любопытство.
– Вы не правы. Я, конечно, не знаю подробностей (до тех пор, пока вы мне их не рассказали), но почти уверена, что гибель… вашей девочки и убийство ее отца есть звенья одной цепи. Вы должны быть как никто другой заинтересованы в поимке того, кто взялся истребить вашу семью!
Тамара Станиславовна в очередной раз дернула глазом – и подняла узкую руку с перстнями, прикрыв ею левую половину лица. «Она мне вовсе не подмигивает, – с облегчением догадалась я. – У нее нервный тик!»
– Садитесь, – повела она головой в направлении низеньких пуфиков, которые стояли на некотором отдалении от ее кресла. – Что вы хотите знать? Мне трудно говорить, я не очень хорошо себя чувствую.
– Расскажите нам, как это случилось, Тамара Станиславовна…
Женщина в кресле вдруг как-то обмякла и зажмурилась – но только на несколько секунд. Когда она открыла глаза, то в них совсем не было слез. Они блестели сухим блеском и, если бы не подергивания, которые время от времени искажали это бесстрастное лицо, Полякову вновь можно было бы принять за изваяние.
– Девочка ушла гулять с собакой и не вернулась. Собака подбежала к будке охраны, выла, царапалась, это поведение насторожило их, и они позвонили нам. Мы стали искать Лару, но девочки нигде не было, ее телефон не отвечал. Ее нашли уже ночью, за поселковыми воротами, задушенную. Она лежала в снегу, грязном снегу, на обочине, лицом вниз… Это все.
– Нет, не все, – возразила я мягко, но твердо. – Как Лара вообще могла оказаться за воротами? Вы сказали, что девушка вышла с собакой. У вас в поселке нет места для выгула собак?
– У нас есть целая собачья площадка. Снуппи обычно выгуливали там. Я не знаю, что заставило Лару в этот раз выйти за ворота.
– Ее нашли сразу за воротами?
– Нет. Немного дальше. Там, где начинается лес.
– Какой породы ваша собака?
– Американский кокер-спаниель.
– Маленькая… понятно, почему она не могла защитить хозяйку…
– Да. Тем более что Снуппи еще щенок. Лара завела собаку всего несколько месяцев назад.
– Перед тем как ваша дочь собралась на прогулку, ей не звонили?
– Ларе часто звонили. Девочки, мальчики… Да. Кажется, был какой-то звонок.
– От кого?
– Я не вслушивалась. Может быть, мне показалось.
– Еще один вопрос… В последние дни вы не замечали ничего необычного? Например, в поведении Лары? В ее манерах?
– Нет. Ничего необычного.
– Может быть, к вам в дом поступали странные звонки, письма?
– Письма? – Тамара Станиславовна на миг задумалась – это угадывалось только по еле заметному движению бровей. – К нам приходит много писем. Обычно это счета или рекламные проспекты. Но один раз, вы правы… Один раз ей пришло приглашение…
И тут в разговор вступила Ада:
– Как вы сказали?! – предчувствуя горяченькое, она вдруг резко выпрямилась на неудобном сиденье, да и я сразу же насторожилась. – Приглашение? Приглашение на свадьбу?!
– Да. Откуда вы знаете?
– Были причины догадаться… Когда это случилось?
– Я не помню точно. Может быть, неделю назад… да, наверное, не позже.
– Вы сохранили приглашение?
– Нет. Оно предназначалось не мне – Ларе. А дочь сразу же его выбросила.
– Сразу же? Почему? Лара не заинтересовалась, кто же мог его прислать?
– Приглашение было подписано. И дочь сразу же решила, что это чья-то дурная шутка.
– Да? Почему же?
– Потому что на свадьбу ее приглашал некий Виталий.
(«Виталий!» – вспыхнуло в голове.)
– Не понимаю…
– Виталий – это мальчик. То есть юноша. В общем, это Ларочкин одноклассник, бывший, конечно, одноклассник. В ее последний школьный год и затем какое-то время он преследовал мою дочь.
– В каком смысле – преследовал?
– В прямом. Следил. Не давал ей прохода. Всюду за ней ходил, хоть она и гнала его… Иногда дежурил у ворот – всю ночь мог простоять.
– Лыцарь… – прошептала я, но никто из них даже не посмотрел в мою сторону.
– Вы были близки с дочерью? Простите за такой вопрос.
– Да. Мы никогда не ссорились и всегда понимали друг друга.
– Лариса говорила вам что-нибудь об этом Виталике? Как она сама к нему относилась?
– Эти навязчивые ухаживания были ей неприятны.
– Она не поощряла их? Знаете, случается, что девочки из самолюбия…
– Нет. Лара избегала Виталия. Ее брала досада. Он мешал ей.
– Все только из-за того, что она не испытывала к молодому человеку ответных чувств?
– Моя дочь никогда не могла испытывать ничего подобного к
– Почему? Он был из бедной семьи?
– Вовсе нет. То есть семья у него была действительно небогатая, но не в этом дело. Просто мальчик был некрасив и диковат. Его не принимали ни в одну школьную компанию. А Лара…
– Да, понятно. Ваша дочь, как легко догадаться, была принята везде.
– У них просто не было ничего общего.
– Ага… Тамара Станиславовна, вы сказали, будто ваша дочь назвала приглашение на свадьбу «чьей-то дурной шуткой». Почему? Ведь за то время, пока молодые люди окончили школу и разошлись, Виталий теоретически мог встретить другую девушку, полюбить ее и даже добиться взаимности, разве нет?
– Это невозможно, – уронила Полякова и плотно сжала землистые губы.
– Вот как? Невозможно из-за Ларисы?
– Отнюдь нет, – скупо ответила она.
– Я ведь не из простого любопытства спрашиваю, Тамара Станиславовна… Это только одна из
