испытуемых вместо или в дополнение к индивидуальным ответам. Этот метод под названием «Интерактивное тестирование» (Interaction testing) был описан в 1960 г. в небольшой книге «Креативные изменения в проективных техниках» (Creative Variations in Projective Techniques). Авторы (Мелвин Роман и Джеральд Бауман — Melvin Roman and Gerald Bauman) также принимали участие в симпози-уме по «Согласованию использования техники Роршаха в изучении проблемного поведения», о котором сообщалось в журнале «Проективные .техники» (Journal of Projective Techniques). Научные доклады содержали истории болезни и детали количественных методов, благодаря которым можно получить точные данные об изучаемых межличностных отношениях. Были предложены новые системы и категории оценки полученной информации и утверждалось, что это содействует возникновению новых направлений* в клинических исследованиях, таких как изучение «продуктов взаимодействия», а также модификации существующих концепций. Кроме того, появилось предположение, что поведение в диадичес-кой группе может служить моделью для объяснения индивидуального поведения.Техники, отличные от теста Роршаха, тоже подвергаются согласованию Так, в том Мак Рейнольда «Успехи в области психологической оценки» (McReynold «Advances in Psychological Assessment», 1968) включена глава под названием «Совокупная оценка семьи: области дальнейшего развития» А. М. Бодина (А. М. Bodin). Удивительно то, что в обзоре ничего не сказано о вопросе применения техники Роршаха, хотя включена статья об иллюстрированных перцептивных тестах. Работа по использованию стандартного ТАТ связана главным образом с группой исследователей, работающей в колледже штата Сан-Хосе и возглавляемой В. Д. Винтером и А. Дж. Ферейра (W. D. Winter and A. J. Ferreira). Результаты факторного анализа историй ТАТ, рассказанных 55 «семейными триадами», обнаруживают, что фактически психиатрический диагноз не является основой классификации семей в целях эксперимента. Тем не менее в основе разработки этих методов лежит вполне практическая цель — способствовать лучшему пониманию семейных или других межличностных отношений для оказания дальнейшей терапевтической помощи, так как, к сожалению, только терапия способна наладить нарушенные взаимоотношения. Как говорит Филипсон (Phillipson): «Мы идем к осознанию того, что для исследования личности… необходимо рассмотрение союза двух или более людей, действующих в реальных жизненных обстоятельствах. Другими словами, чтобы раскрыть потенциальные возможности техники Роршаха, нужно вместо двух отдельных записей рассказов мужа и жены сделать одну запись, состоящую из их двусторонней коммуникации, взаимодействия в связи с чернильными пятнами». Остается открытым вопрос о том, действительно ли можно осуществить такую коммуникацию в большинстве техник, но очевидно, что интерактивным тес тированием уже серьезно занимаются.В качестве еще одной тенденции в использовании техники Роршаха выступает перенос акцента с формальной оценки на анализ содержания (контент-анализ). Даже такие авторы как Анастази, которые часто критикуют технику Роршаха, признают, что если рассматривать ее с точки зрения содержания ответов, то протокол этой техники может быть использован как любой другой материал, полученный в ходе клинического интервьюирования. Тем не менее, как отмечают Зубин и др. (Zubin et al.), подобные тенденции противоположны тому, что Роршах описал как дви-жение, когда во введении к своему «эксперименту» рассматривал перцепцию как инструмент изучения содержания психики. Роршах проводит различие между перцепцией (Wahrnehmung) как процессом и интерпретацией (Deutung) — ее конечным результатом. Понимание того, на какой основе была построена интерпретация, зависит не только от содержания ответа, но и от других — традиционно более важных — детерминант и категорий локализации. Если это утверждение верно, то «перцептивная оценка» становится ценной клинической информацией. С этой точки зрения «оценивание» является итогом тестирования или, лучше сказать, одной из его промежуточных целей.Последние утверждения ведущих проективистов, таки-х как Вальтер Клопфер и Мэргэрит Херц (Walter Klopfer and Marguerite Hertz), прямо или косвенно подчеркивают определенную тенденцию в проек тивных исследованиях, а именно «сдвиг на содержание». Так, В. Г. Клопфер ссылается даже на практику «доверия к притянутым за уши гипотезам, сделанным на основе интерпретации оценок Роршаха». Ранее в том же контексте Клопфер отмечал, что техника Роршаха «больше не является магическим инструментом для исследования мистической внутренней сущности личности». Из какого источника взяты термины «магия», «мистика» и даже «внутренняя сущность» не уточнялось: насколько известно автору, эти слова составляют основу словаря проективно-ориен-тированных клиницистов. Часто отмечалось, что в то время как ТАТ указывает на «здесь и сейчас», техника Роршаха*проливает свет на «базовую структуру личности». Может быть последнее как раз и означает то, что Клопфер назвал «внутренней сущностью». Тогда это является понятием, отражающим скорее измеренный, чем холлический взгляд на личность. Клопфер говорит следующее: «Тот факт, что на технику Роршаха могут легко повлиять мимолетные и ситуационные переменные, скорее вселяет надежду, чем обескураживает, но только в том случае, если кому-либо интересны появляющиеся под этим влиянием образцы поведения». Это утверждение полностью поддерживается сегодняшним проективнымдвижением.Точка зрения, выраженная Херц, совпадает с точкой зрения Клопфера. В докладах, произнесенных на VII Международном Конгрессе Роршаха в 1968 г. и в (американском) Обществе по проективным техникам и оценке личности в 1970 г., Херц сделала акцент на двух дополнительных потребностях: первая — заниматься не только изучением личностной динамики слепых, но и социальных и культурных факторов, которые тоже во многом определяют поведение; второе — осознать, что поведенческие рефлексы стимулируются не только окружающей средой, но и внутренней жизнью индивида. Эти высказывания являются скорее призывом к возобновлению связей между конфликтующими точками зрения, чем превратным истолкованием Херц изменений в анализе проективных данных. А может быть и тем и другим, так как последнее предлагалось в качестве примера изменений, которые считались лишь капризом моды.Нескольких последних страниц едва ли достаточно для рассмотрения современных теоретических направлений. Однако следует уделитьРис, 41. «Схематическая аналогия» Шнейдманавнимание описанию «гипотезы уровней». Этому направлению был отдан отдельный раздел «Научных статей» Конгресса 1968 г., упомянутого выше. «Гипотеза уровней» лучше будет понята, если рассмотреть ее в качестве группы гипотез. «Уровни» означают поведение, или личность, или даже методы изучения личности.Называются разные первоисточники «теории уровней», но нам больше подойдет рассмотрение «Схематической аналогии» (рис. 41), придуманной Шнейдманом в 1949 году. Мы надеемся, что читатель поймет эту «аналогию», даже при некотором ее упрощении. Шнейдман прокомментировал «рисуночные тематические» тесты следующим образом: «Испытуемый думает, что он сознательно контролирует процесс тестирования, тогда как внутренние силы теста, подобные мотору, направляются в подсознание испытуемого и побуждают его к ответу». Эти слова Шнейдмана отражают его веру в то, что «глубинные» уровни личности недоступны для самой личности настолько, насколько они открываются внешнему наблюдателю. Следующий шаг был сделан в связи с часто цитируемым утверждением Ханфмана и Гетцела (Hanfman and Getzel): «Мы можем изобразить личность в виде различных пластов и наслоений, раз личающихся по степени доступности… в том числе и по степени доступности для самой личности». В дальнейшем этот вопрос разрабатывался Стоуном и Деллисом (Stone and Dellis). Их научная работа была первой работой, в которой использовался термин «гипотезы уровней». Стоун и Деллис распространили понятие «приемлемость» на материал, касающийся патологии и процессов вытеснения. Дискутируя с более ранними авторами, они также заявили, что, чем более структурированы проективные (или другие) стимулы, тем легче справиться с ними на «поверхностном» уровне. Это заявление имеет огромное значение для всей проек-тинной практики: неструктурированный инструментарий, который символически изображен Шнейдманом в виде субмарины «Роршах», выявляет скорее патологический материал, тогда как, скажем, техники незавершенных предложений или средства оценки когнитивных способностей, таких как
