ненадолго задерживались около каждого, до тех пор, пока Дорс не схватила его за руку. Между соседними экранами, на стене, был прочерчен прямоугольник.
— Похоже на дверь. Как ты думаешь?
Селдон тайком оглядел зал: все Братья были погружены в себя, а те из них, кто не разглядывал изображения — стояли, потупившись… Селдон спросил:
— Как она открывается?
— Найди панель управления входом…
— Я ничего не вижу!
— Она не должна выступать. Ищи пятно, отличающееся оттенком покрытия. Нашел?
— Постараюсь… Посматривай по сторонам!
Он с трудом разглядел участок покрытия другого оттенка, положил на него ладонь и нажал. Дверь открылась бесшумно — не раздалось ни скрипа, ни лязга. Селдон молниеносно переступил порог. Дорс поспешила а ним. После этого дверь так же бесшумно закрылась.
— Вопрос в том — видел ли кто-нибудь нас, — вполголоса произнесла Дорс.
— Старейшины, должно быть, часто проходят здесь.
— А ты думаешь, нас приняли за старейшин?
Селдон задумался, потом убежденно сказал:
— Если бы нас заметили или обнаружили что-нибудь подозрительное — эта дверь тотчас бы распахнулась снова.
— Возможно… Они оказались в длинном узком помещении, абсолютно темном. Как только они сделали насколько шагов вперед — зажегся яркий свет. Здесь были кресла — широкие и удобные, небольшие столики, несколько письменных столов, глубокий узкий холодильник, буфеты для посуды.
— Если это и есть «орлиное гнездо», — заметил Селдон, — то старейшины позаботились о собственном удобстве, чего не скажешь о самом Сакраториуме!
— Следовало ожидать, — согласилась Дорс. — Аскетизм среди правящей элиты — исключая показ на публике — достаточно редкое явление. Не забудь записать этот психоисторический афоризм, — она огляделась вокруг. — Здесь нет никакого робота.
Селдон поправил ее:
— Орлиное гнездо должно находиться на высоте, вспомни… Это еще не потолок. Должны быть верхние этажи. А, вот и лестница!
Он не стал подниматься, а, почему-то, остановился, и недоумевая поглядел в сторону своей спутницы. Дорс догадалась:
— Забудь об элеваторах. Эта культура настолько примитивна, что нам придется взбираться по ней собственными ногами. Интересно: сколько пролетов впереди?
— Взбираться?!
— Послушай, ты хочешь увидеть «гнездо» или нет?
Они начали подъем. Когда три пролета остались внизу, Селдон перегнулся через перила. Освещение в нижнем помещении погасло, и создавалось очень неприятное ощущение: под ними был абсолютно темный колодец… Селдон признался:
— Мне немного не по себе!
— Ты просто не привык, — сама Дорс чувствовала себя прекрасно. На площадке третьего пролета ступени кончились, и они оказались перед очередной дверью.
— А если она заперта? — обращен этот вопрос был, скорее к самому себе. — Будем взламывать?
На что Дорс разумно возразила:
— С чего бы им закрывать верхнюю, если нижняя открыта. Если это и есть «гнездо» Старейшин, то на него распространяется известное нам табу, а для них запрет сильнее замка!
— Это зависит от тех, на кого табу распространяется… — Селдон не сделал даже попытки открыть дверь.
— Есть еще время вернуться, если ты сомневаешься… Я охотно поддержу твое решение!
— Я сомневаюсь — только потому, что не знаю, чего нам ждать… внутри. Если там ничего нет… — и уже громким голосом добавил:-Значит, там ничего и нет, — и решительно пройдя вперед, нажал на управляющую панель. Дверь слегка щелкнула и открылась. От неожиданно хлынувшего из нее потока света Селдон отступил назад. В комнате, лицом к Селдону, со светящимися глазами, приподнятыми руками и с выставленной вперед ступней, поблескивая желтоватым металлом, стояла человеческая фигура. В первое мгновение показалось, что она одета в короткую тунику. Приглядевшись, Селдон осознал, что это часть объекта.
— Это робот… — разочарованно выдавил Селдон, — но он металлический.
— Хуже того, — проворно переходя с одного края комнаты на другой, предположила Дорс. — Его глаза неподвижны, руки не шевелятся. Этот робот — не живой, если так можно выразиться о машине.
В это мгновение из-за спины робота вышел человек, мужчина… Он заговорил:
— Может быть, и нельзя, зато я — живой!
Инстинктивно Дорс шагнула вперед и заслонила собой Селдона.
Селдон резче, чем намеревался, отстранил женщину.
— Я не нуждаюсь в защите! Это наш старый друг — Властелин Солнца Четырнадцатый!
Человек, стоящий лицом к ним (на нем была двойная красная перевязь, возможно, положенная ему по сану), ответил:
— А ты — соплеменник Селдон!
— Разумеется, — ответил Хари.
— Рядом с тобой, несмотря на мужское одеяние, соплеменница Венабили?
Дорс промолчала. Властелин снова заговорил:
— Ты, безусловно, прав, соплеменник. Тебе не зачем бояться физической расправы. Пожалуйста, присядь… Оба! Раз уж ты не Сестра, соплеменница — не стоит ретироваться. Вот место для тебя, и если ты придаешь значение происходящему, то станешь первой женщиной, удостоенной подобной чести.
— Я не придаю значения происходящему, — медленно, с расстановкой, заявила Дорс. Властелин Солнца кивнул.
— Как пожелаешь… Что касается меня, то я присяду, ведь вам предстоит ответить на целый ряд вопросов, а я не собираюсь выслушивать ваши ответы стоя!
Они расселись в углу комнаты. Селдон постоянно косил глазами на робота. Властелин с ударением произнес:
— Да, это робот!
— Я знаю! — смело признался Селдон.
— Я знаю, что ты знаешь! — с издевкой в голосе подтвердил старец. — Теперь, когда мы уточнили это обстоятельство ответь мне: зачем вы здесь?
Селдон прямо взглянул Старейшине в глаза и признался:
— Для того, чтобы увидеть робота!
— Знал ли ты, что никто, кроме Старейшин, не допускается в это помещение?
— Я не знал, но подозревал.
— Знал ли ты, что никто из соплеменников не должен входить сюда?
— Да, мне говорили об этом…
— Ты проигнорировал, верно?
— Как я уже сказал, мы хотели взглянуть на робота.
— Знали ли вы, что женщины вообще, и даже Сестры, не имеют права переступать границу Сакраториума, кроме определенных, редких дней?
— Да, нам говорили.
— Знали ли вы о том, что женщинам не разрешается облачаться в мужскую одежду? Это требование
