— Что он за человек?
— Этого я не знаю. По отрывочным сведениям — довольно пожилой человек, живет отшельником, до сих пор умело правит… Еще известно, что в его распоряжении имеется гиперпространственный корабль.
— Странно! Если он уже стар, то на что надеется? Ведь он же не сможет править долго!
— Кто ответит на этот вопрос, Хари? Только дальнейшее развитие событий… Может быть, для него это своего рода игра. И если он добьется успеха и займет место Демерзела, или сядет на трон — весьма вероятно, что он испытает разочарование: игра будет окончена!
Селдон покачал головой.
— Мне иногда кажется, что никто не хочет быть Императором!
— Согласна с тобой! Ни один здравомыслящий человек не хочет… Но все дело в том, что «желание Императора» — это своего рода болезнь, и чем ближе человек подходит к официальным властям, тем более вероятно, что он подхватит ее. При, этом, здравомыслие исчезает. Каждое новое продвижение по службе…
— И болезнь прогрессирует. Да! Я прекрасно понимаю тебя. У меня такое ощущение, что Трантор так огромен и сложен, здесь такое скопление амбиций и взаимных претензий, что управление им невозможно! Почему бы Императору не покинуть планету и не переселиться в более простой и спокойный Мир?!
Дорс засмеялась.
— Ты бы не задал подобного вопроса, если бы знал историю! Трантор вот уже тысячи лет — резиденция Императоров. Император за пределами Императорского Дворца — нонсенс! Понимаешь? Понятие «Император» связано с местом, а не с личностью.
Селдон погрузился в раздумья. Его лицо стало суровым и строгим. Дорс не выдержала и спросила:
— Что с тобой происходит, Хари?
— Я думаю… — отчужденно произнес Селдон. — С тех пор, как ты рассказала мне историю о парне, положившим руку на твое бедро, меня не покидает странное ощущение: во мне словно натянули струну. Сегодня твои рассуждения об Императоре-символе…
— Какая струна, о чем ты?
— He торопи меня… Может быть я ошибаюсь…
Он перевел глаза на Дорс. Отсутствующее выражение исчезло, он улыбнулся и предложил:
— Давай спустимся вниз, пора завтракать! Если мы опоздаем, боюсь, что у госпожи Тисалвер не хватит чувства юмора принести завтрак наверх!
— Ты оптимист! — отшутилась Дорс. — У меня такое предчувствие, что у нее не хватит юмора, чтобы позволить нам остаться на квартире…
— Может быть, может быть… Но ведь мы же платим?!
— По-моему, она настолько ненавидит нас, что способна отказаться даже от наших кредиток!
— Может быть, ее супруг окажется более рационален?
— Если ему позволят произнести хоть одно слово, Хари! Ладно, пойдем! Я готова.
Они спустились на хозяйскую половину и наткнулись на госпожу Тисалвер. Вместо завтрака их ждал сюрприз.
Касилия Тисалвер стояла, вытянувшись. На ее круглом личике блуждала жесткая самодовольная улыбка. Темные глаза светились торжеством. Ее муж понуро прислонился к стене. В центре комнаты в каких-то окостеневших позах стояли двое мужчин. Всем своим видом они давали понять, что видят сидения, но не могут себе позволить подобной изнеженности. Оба были черноволосые, усатые — типичные представители Дахла. Оба поджарые, одетые в темную униформу, по плечам и сбоку брюк которой была нашита тонкая белая полоса. С правой стороны груди у каждого была прикреплена эмблема Империи: космический корабль и солнечный диск. Отличие состояло в том, что в центре солнечного диска была выведена заглавная буква «Д». Селдон сообразил, что это представители секретной службы Дахла.
— В чем дело? — холодно поинтересовался Селдон. Один из мужчин сделал чеканный шаг вперед и представился:
— Я — офицер полиции Дахла, Ланел Расс. Это мой напарник, Джебор Астинвальд.
Оба протянули идентификационные удостоверения. Селдон даже не взглянул на их документы.
— Чего вы хотите?
Расс спокойно спросил:
— Вы — Хари Селдон с Геликона?
— Да!
— А вы — Дорс Венабили с Синны?
— Верно! — ответила Дорс.
— Я уполномочен сообщить вам, что вы обвиняетесь в подстрекательстве к бунту.
— Ни в чем подобном мы не замешаны! — решительно заявил Селдон.
— Мы располагаем информацией, — Расс взглянул на экран карманного компьютера, — что вы устроили травлю журналиста, обвинив его в шпионаже и, тем самым, спровоцировали волнения.
— Вы не можете этого утверждать, офицер!
Вмешалась Касилия. Ледяным тоном она заявила:
— Я могу засвидетельствовать правдивость обвинений, офицеры. Эта женщина видела толпу и не могла не понимать, что это отребье только и ждет повода. Она намеренно назвала человека агентом Империи, не будучи уверена в своей правоте. Толпа взбунтовалась. Это был продуманный план! Она знала, чего хочет!
— Касилия! — умоляющим голосом обратился к ней муж. Касилия бросила в его сторону только один гневный взгляд, и он замолчал. Расс повернулся к госпоже Тисалвер.
— Вы можете еще что-нибудь добавить, госпожа?
— Разумеется! Эти двое прожили у нас всего несколько дней и кроме неприятностей мы не видели от них ничего. Они приглашали к нам в квартиру простонародье.
В мою квартиру, господин офицер! Они пытались поссорить нас с соседями!
— Разве это противоречит закону, господин офицер? — уточнил Селдон. — Посещение квартиры чистыми, спокойными горожанами — противозаконно?! Те две верхние комнаты наши. Мы сняли их и исправно оплачивали. Разве на Дахле запрещено общаться?
— Нет! Это не запрещено, — подтвердил офицер. — Это не является поводом для обвинения. Что побудило вас, госпожа Венабили, бросить такое тяжкое обвинение человеку, которого вы не знали прежде? Дорс уверенно ответила:
— У него были маленькие каштановые усики. Он был явно не с Дахла. Я предположила, что он — агент Империи.
— Вы предположили? Ваш спутник, господин Селдон, не носит усов. Вы полагаете, он тоже агент Империи?
— В любом случае, — раздраженно заговорил Селдон. — Никакого бунта не было. Более того, мы обратились к толпе с просьбой пропустить этого человека и не причинять ему вреда. И я уверен, что все именно так и случилось!
— Вы уверены, господин Селдон? — переспросил офицер, — По нашим сведениям, вы тотчас же покинули место происшествия, и не можете знать о том, что случилось после вашего ухода!
— Я — не могу, — согласился Селдон. — Тогда позвольте узнать у вас — человек мертв? Он ранен?
— Мы допросили пострадавшего. Он отрицает свою принадлежность к секретным службам. Нам об этом тоже ничего не известно. Пострадавший утверждает, что был жестоко избит.
— Он может лгать в обоих случаях. Я бы предложил провести медицинское освидетельствование, — заявил Селдон.
— Наши законы не позволяют проводить экспертизу без состава преступления, — отчеканил Расс. —
