укокошил Голиафа.
– Ах, я люблю эти легенды! – не моргнув глазом воскликнул Опоясов. – Друзья, ведь я, несмотря на государственный пост, не чужд ничему прекрасному! Обожаю, например, цыган! Капитан Деланкур, отправимся к цыганам! Я приглашаю всех!
– Чудесно! – воскликнула Катя. – Филип еще не слышал наших цыган!
– Понятно. Не до цыган было, – в сторону злобно процедил граф и снова заискрился. – Итак, к цыганам, друзья мои!
– Через полчаса я должен отправиться на корабль, – говорит Филип. – А вот с вами, граф…
– Если вы не идете к цыганам, они придут к вам! – лихо выкрикнул граф и снова хлопнул в ладоши.
Мгновенно открылись все двери и бирюзовую комнату наводнили цыганы с гитарами и бубнами. Все закружилось в бешеной пляске, и вскоре все наши герои отплясывали вместе с цыганами: и граф Опоясов, и Катя, и Филип, и господин Велосипедов, и, конечно же, Владислав, у которого и в самом деле быстро срослась пяточная кость и прозрел левый глаз.
оглушительно пел хор.
Снова белой ночью по пустынному Невскому проспекту катит «паккард», а в нем все наши герои. Они провожают Филипа на корабль. Все еще разгорячены цыганщиной, все еще напевают, потряхивают плечами. Катя и Филип целуются на заднем сиденье. Граф, сидящий рядом с Пушечным, иногда поворачивает к ним черное око. Господин Велосипедов под шумок пытается выскочить из автомобиля. Филип цапает его за фалду.
– Прости, любимая, но прежде чем уйти в море, я должен прояснить одно земное дельце. Ваше сиятельство, внимание! Мне хотелось бы…
В эту минуту «паккард» выкатывается на Адмиралтейскую набережную и взорам пассажиров открывается широкая, поблескивающая, пустынная Нева. Ни одного корабля на ней! Эскадра исчезла!
– Что это?! – вскричал Филип. – Где наши корабли?
Он выскочил из экипажа и побежал к Неве, будто стараясь выскочить из этого миража пустынности. Катя и Владислав бросились за ним.
– Где французы? – на бегу крикнул Владислав дежурному городовому.
– Час назад как снялися, – ответил страж порядка. – Ушли туды, – показал на север. – Э нет, вон туды, – показал наконец правильное направление – на запад.
– Все кончено! – словно в горячке повторял Филип. – Любовь закоптила мои мозги! Я опоздал к отходу! «Арго» ушел без командира! Такого во французском флоте еще не было! Я не переживу позора!
Катя плакала у него на плече, но он уже и на нее не обращал внимания: шок.
Подошел, похохатывая, потирая руки, граф Опоясов.
– Не отчаивайтесь, милейший. Мы можем подвезти вас к французскому посольству, и там вы сами снимете погоны и шпагу. Я лично попрошу посла о снисхождении. У вас, кажется, сейчас либеральные времена, а? Быть может, военный суд заменит гильотину на галеры…
– Владислав, придумай что-нибудь! – крикнула сквозь слезы Катя.
– Уже придумал! – воскликнул хитроумный Владислав. – Мы догоним эскадру на траверзе Ораниенбаума, а там у меня живет друг, который поможет!
– Голова у Славика варит, – пробормотал шофер Пушечный, приблизился к юноше и прошептал: – Стукни меня в пузо и автомобиль гони.
Владислав, мгновенно сообразив, ударил Пушечного в живот. Тот грохнулся на мостовую. Владислав втолкнул в автомобиль Филипа и Катю, сел за руль и завел мотор.
– Господин Пушечный, что же это делается! – вскричал граф.
– Не могу встать, – спокойно сказал Пушечный. – Почечный колик вследствие удара по желудку.
– Зови жандармов! Автомобиль угнали! – завопил граф городовому.
Умчался автомобиль, убежали с места действия граф, господин Велосипедов и городовой, поднялся и солидно удалился, причесывая усы, механик Пушечный. Опустела Адмиралтейская набережная, и лишь одна осталась на ней незамеченная ранее, но огромная женская фигура. Безутешная Агриппина заламывала руки и взывала к прохладным небесам.
Погоня! Взвод конных жандармов гонится за бешено ревущим «паккардом» по проселочной дороге. Вокруг стоит спокойный лес – мачтовые сосны.
– Прыгайте! Здесь песок! – кричит Владислав.
Катя, Филип, а затем и Владислав выпрыгивают в песок и убегают в сосны, карабкаются вверх по холму.
Неуправляемый «паккард» мчится вперед. Жандармы все ближе.
Трое лезут вверх по склону холма и наконец приближаются к вершине. Там стоит странная длинноволосая бородатая фигура в древнегреческом хитоне.
– Вон мой друг мечтает! – кричит Владислав. – Он поэт и планерист!
Друг открыл ему свои объятия. Огромная панорама моря открывается с холма и вдалеке видны дымки французской эскадры.
– Где твой планер, Пантелей? – спрашивает Владислав. – Понимаешь, Катькин жених отстал от своей эскадры.
– Сейчас как раз подходящий ветер! – с энтузиазмом сказал друг. – Месье, прошу сюда. Вот мой планер.
Не прошло и нескольких минут, как Филип взмыл в небо. Катя еще несколько секунд волоклась за ним по воздуху – такой магнитный был поцелуй, – но потом опала в траву.
Бронированные борта французской эскадры. На мостике миноносца «Арго», горько вздыхая, сидит боцман Формидабль. Появляется лейтенант Клаксон.
– Мой лейтенант, нет ли шансов на войну с Россией? – тихо спрашивает боцман.
– Что за чушь, боцман? – Клаксон раздражен и до синевы отягощен тайными муками.
– Ах, мой лейтенант, если бы началась война с Россией и наш корабль, предположим, попал на мину, и меня, предположим, выловили русские, я увидел бы тогда мою Агриппину…
– Вздор! Мерзость! – кричит с неадекватной яростью Роже. – Начинать войну из-за какой-то бабы?! У нас прекрасные отношения с царем!
– А вдруг… – мечтательно вздохнул Формидабль и вдруг приподнялся. – Взгляните, на нас что-то летит со стороны России.
Лейтенант вгляделся и возопил:
– Всем наверх! Боевая тревога!
Моряки «Арго» высыпали на верхнюю палубу. Через несколько секунд они распознали в подлетающем предмете своего командира.
– Ура! – закричали они.
Капитан Деланкур кружил над миноносцем, примериваясь.
Роже Клаксон, вновь подпав под власть своего обожания, тоже как бы кружил в прострации.
Капитан Деланкур вылез из кабинки, и, когда в очередной раз планер пролетал над кормой миноносца, он сильно оттолкнулся и спрыгнул вниз. Поразительный прыжок оказался точен. Капитан даже не споткнулся. Оказавшись на корме, он одернул мундир и, улыбаясь, направился к своему экипажу. Моряки разразились овацией, а потом еще и хохотом, потому что лейтенант Клаксон совершенно нелепо свалился с трапа.
Лейтенант Клаксон, плача от зависти, смотрел, как взлетают в небо шапочки моряков, и вдруг заметил, что флагман усиленно сигналит им световой азбукой. Клаксона осенило, и он бросился к сигнальному фонарю.
На ходовом мостике флагмана адмирал Де Бертиа со своим штабом.
– ЭСМИНЕЦ АРГО ЧТО У ВАС ПРОИСХОДИТ? – запрашивает адмирал и получает ответ.
– ПРИБЫЛ НА БОРТ КОМАНДИР КОРАБЛЯ КАПИТАН ДЕЛАНКУР.
– КАКИМ ОБРАЗОМ?
– СПРЫГНУЛ С ПЛАНЕРА.
