И тут-то до Надежды дошло, что прежде она у себя в доме этого красавца никогда не видела. Потому что если бы видела, то уж точно бы не забыла.
И вошел он в подъезд, между прочим, не воспользовавшись своим ключом и не позвонив никому по домофону. Она же сама ему и открыла дверь.
Тут же Надежде стало мучительно стыдно.
Вот до чего испортило людей наше время! Человек, может быть, от всей души, от чистого сердца ей помог, а она теперь неизвестно что о нем думает!
Тем временем прекрасный незнакомец подошел к лифту и нажал кнопку.
Дверь кабины открылась, мужчина вошел внутрь и приветливо взглянул на Надежду:
— Вы поедете?
Она шагнула было вперед, но тут же передумала, свернула к почтовым ящикам и кивнула ему:
— Вы поезжайте, я на следующем…
— Как хотите. — Он пожал плечами и уехал.
А Надежда еще немного постояла, выравнивая дыхание и разбираясь в собственных чувствах.
Ну вот почему она не вошла в лифт с незнакомцем?
А потому и не вошла, что незнакомец! И что он такой обаятельный — так это еще хуже. Самые обаятельные люди — воры и мошенники.
Парикмахер Тамара Васильевна рассказывала Надежде про такого хитрого преступника… Мужчина средних лет входил в чужой подъезд с маленькой собачкой под мышкой — то ли йорк, то ли чихуахуа, то ли карликовый пудель, то ли вообще померанский шпиц. Садился в лифт с какой-нибудь женщиной приличного вида. Его женщины ничуть не боялись, даже начинали сюсюкать с собачкой. Но как только двери лифта закрывались, а кабина отъезжала на пару этажей — хозяин собачки доставал нож, приставлял к горлу женщины и забирал у нее деньги и украшения. Даже сережки из ушей.
Так что в наше время нельзя верить обаятельным незнакомцам, с собачкой или без собачки.
В таких малоприятных мыслях Надежда Николаевна выждала несколько минут, вызвала лифт и поднялась на свой этаж.
И тут, перед железной дверью, отделяющей лестничную площадку от тамбура, в который выходили двери четырех квартир, она увидела того самого обаятельного мужчину, который только что вместе с ней проскользнул в подъезд.
«Да что же это такое! — подумала Надежда Николаевна. — Я его в дверь, а он в окно! Я с ним не поехала на лифте, так он меня уже здесь дожидается!»
Правда, мужчина ее вроде бы не дожидался. Он звонил в ту самую квартиру, где обитала подозрительная молодая женщина, из-за таинственного поведения которой Надежда Николаевна в последние дни потеряла сон и аппетит.
То есть насчет аппетита — это, пожалуй, преувеличение. С аппетитом у Надежды всегда был полный порядок. Со сном, кстати, тоже.
Остановившись на безопасном расстоянии от незнакомца (впрочем, о какой безопасности могла идти речь?), Надежда Николаевна громко кашлянула и проговорила:
— А можно спросить, молодой человек, что вы здесь делаете?
Незнакомец обернулся, увидел Надежду и снова одарил ее своей неподражаемой улыбкой.
— А, это вы…
— Да, это я! — строго ответила Надежда, стараясь не поддаться на эту улыбку. — И я вас еще раз спрашиваю: что вы здесь делаете? Я вас в нашем подъезде никогда не видела…
— Да, конечно, не видели, — охотно согласился он. — Я только сегодня приехал и вот, хотел Веру повидать…
— Ах Веру…
Надежда испытала сразу два чувства.
Во-первых, некоторое облегчение.
Если незнакомец знает ее соседку (а иначе, откуда ему известно ее имя?), значит, он скорее всего не жулик и не грабитель и не нападет прямо здесь и сейчас на нее, Надежду, с ножом или другим оружием массового поражения.
Во-вторых, жгучее любопытство.
К ее таинственной соседке пришел мужчина, да еще такой интересный… Как бы ненавязчиво узнать: кем он ей приходится? Во всяком случае, голос у него очень приятный, мягкий, бархатистый и явно не тот, который слышала Надежда, когда сидела в кладовке чужой квартиры в обществе кота Бейсика.
Но ведь не спросишь же его вот так, прямо: «Вы Вере кто?»
— А вы ей кем приходитесь? — спросила Надежда вот так, прямо, удивляясь собственной прямоте.
— Я вообще-то ее муж, — сообщил незнакомец охотно.
Тут Надежда вспомнила душещипательную историю Вериного замужества, которую ей только что рассказала словоохотливая Таисья Михайловна, и протянула весьма многозначительно:
— Ах муж…
Этой многозначительной интонацией она хотела дать понять нахальному красавцу, что она очень даже в курсе того, какой он муж и почему Вера поспешно покинула свой родной город и не оставила ему, кстати, адреса…
Но незнакомец не стал вдаваться в такие психологические нюансы и просто спросил Надежду:
— А вы не знаете, когда она вернется? Я ей звоню, звоню, но ее, наверное, нет дома…
— Наверное, — холодно согласилась Надежда.
Она хотела наконец попасть к себе домой, но не собиралась открывать двери в присутствии этого незнакомца. Пусть даже он теперь не совсем незнакомец, но тем не менее…
— И когда она вернется, я не знаю! — отчеканила Надежда Николаевна, поскольку Верин муж (или кто он там на самом деле) все еще ждал от нее ответа.
— Жаль. — На этот раз он улыбнулся печально, но эта улыбка была еще привлекательнее прежней.
Надежда поняла, что никакого ножа у него нет, он ему просто не нужен. Его улыбки — вот настоящее оружие массового поражения женщин самого разного возраста и социального положения.
— Жаль, — повторил мужчина и шагнул навстречу Надежде. — А можно вас попросить…
Надежда чуть было не выпалила: «Можно, все, что угодно!»
Она с трудом удержала эти слова и строго напомнила самой себе (беззвучно, разумеется, но очень строго), что она — серьезная, основательная женщина средних лет, что она замужем и мужа своего она очень любит, а этот провинциальный ловелас — тот еще тип и с ним нужно держать ухо востро.
— О чем именно? — спросила она строго.
— Да, в общем, это сущая ерунда… когда Вера вернется, передайте ей, пожалуйста, эту записку…
Он достал из кармана ручку и блокнот, нацарапал на листке несколько слов и передал этот листок Надежде. Перехватив ее недоверчивый взгляд, снова улыбнулся и пояснил:
— Я просто пишу ей, что приехал, и сообщаю номер мобильного, по которому со мной можно связаться.
— Ну ладно… — смилостивилась Надежда. — Я подсуну в дверь ее квартиры. К нам в тамбур посторонние не заходят, так что она непременно найдет записку, когда вернется.
Верин муж, видимо, вполне уловил подтекст этой фразы. Он поблагодарил Надежду, одарил ее на прощание еще одной улыбкой из своего смертоносного арсенала и уехал на лифте.
Надежда наконец открыла дверь тамбура, немного отдышалась, чтобы отойти от всех этих улыбок, засунула записку в дверную щель соседней квартиры и наконец вошла в свою собственную.
Бейсик встретил ее возмущенным мявом: мол, где это ты шляешься, вместо того чтобы лелеять и баловать своего единственного и неповторимого кота?
— Бейсик, отвяжись! — грубо проговорила Надежда. — Не до тебя, честное слово!
Кот фыркнул и ушел на кухню, всем своим видом показывая, что вечером наябедничает Сан Санычу на его невежливую, невнимательную и грубую жену, которая совершенно манкирует своими священными обязанностями.
