для дали, а тут нужны для близи… помоги мне, Леночка…
— Какая я вам Леночка? — фыркнула кассирша. — Я Александра! — В подтверждение своих слов она показала на бейджик с именем.
— Разве ты не Леночка? — Старушка подслеповато уставилась на нее. — А так похожа! Я потому к тебе и встала…
— Мало ли что похожа! — недовольно ворчала кассирша. — Сестры мы двоюродные…
У Надежды мелькнула какая-то мысль, но она ее отодвинула на задний план и обратилась к старушке:
— Давайте ваши квитанции, я вам помогу заполнить!
Через пять минут с платежами было покончено. Надежда возвращалась домой, пытаясь вспомнить что-то важное, что пришло ей в голову в сберкассе.
Улица была пустынна, только по другой ее стороне в ту же сторону, что Надежда, шел высокий мужчина.
Надежда взглянула на него боковым зрением, и его фигура, походка, осанка показались ей знакомыми. Тогда она пригляделась внимательнее и узнала того нахального красавца, который приходил к ее соседке. Кажется, он ее бывший муж, и его зовут Вадим…
Ну да, ведь соседка вернулась, нашла его записку и, наверное, позвонила ему, вот он и идет к ней, чтобы попытаться… Попытаться что? Склеить их разбитые отношения? Восстановить несуществующую семью?
Впрочем, все это Надежду нисколько не касается. Она отныне не интересуется чужими делами, не вмешивается в них, живет исключительно своей собственной жизнью!
Она даже замедлила шаги, чтобы не сталкиваться с Вадимом перед подъездом. Пусть сам звонит по домофону жене, пусть она сама решает, пускать его в дом или не пускать, пусть они сами разбираются в своих отношениях!
Вадим первым дошел до перекрестка, взглянул на светофор и ступил на мостовую. Надежда невольно следила за ним. Вот он дошел до середины перехода, взглянул направо…
Надежда моргнула, на секунду опустила веки…
И вдруг раздался шум автомобильного мотора, скрежет покрышек, послышался удар и резкий, страшный крик, тут же захлебнувшийся в странном хлюпающем звуке…
Надежда широко открыла глаза.
Там, где только что стоял высокий молодой мужчина, теперь лежала какая-то бесформенная куча, а от нее на страшной скорости удалялся темный автомобиль.
Ахнув, Надежда бросилась вперед, к месту происшествия.
Улица, которая только что была совершенно пустой, внезапно заполнилась людьми, вокруг лежавшего на мостовой человека образовался плотный взволнованный круг.
Люди жадны до кровавых, щекочущих нервы зрелищ. В средние века они превращали в зрелища публичные казни еретиков и преступников, теперь, когда нравы общества несколько смягчились и казни не устраивают на площадях, бессердечные зеваки превращают в развлечение чью-то случайную смерть.
Надежда кое-как протиснулась, не в самую середину круга, в середине стояли насмерть, но туда, где через плечи и спины людей можно было что-то увидеть.
Она разглядела широко открытые голубые глаза, темные, удивленно поднятые брови, лужу алой крови на мостовой… Даже мертвый, Вадим был неприлично, избыточно красив какой-то не мужской, рекламной, глянцевой красотой.
А что он мертв — Надежда поняла сразу каким-то шестым или даже седьмым чувством.
Впрочем, ее догадку тотчас же подтвердил кто-то из зевак — всегда в такой толпе найдется кто-то, кто лучше всех информирован, все знает и ни в чем не сомневается.
— «Скорую» вызвали, — говорил крупный, бровастый мужчина лет пятидесяти. — Но зачем ему «скорая»? Он мгновенно умер! Перелом основания черепа, я вам это точно скажу! Это он даже не успел охнуть, как уже того… умер…
«Как раз охнуть-то он успел», — подумала Надежда, вспомнив страшный крик, который издал Вадим перед смертью.
— Вы врач? — с уважением осведомилась невысокая женщина в синем плаще.
— Я, может, и не врач, но тут врачом и не надо быть, тут все симптомы как на ладони! — с апломбом ответил бровастый. — Вы только на лицо его посмотрите! Вы на глаза его обратите внимание! Тут не «скорую», тут милицию надо вызывать! Вывернула машина неизвестно откуда, сбила его и даже не остановилась!
— Это что же творится? — ужаснулась женщина в синем. — Это среди белого дня прямо на пешеходном переходе могут сбить — и ничего им не будет!
— Конечно, ничего! — донесся голос из толпы. — Мало того что на переходе, так еще и на зеленый свет!
— Номер кто-нибудь запомнил? — подал голос еще кто-то из зевак. — Непременно надо было номер запомнить!
— Где же его запомнишь? — вещал знаток симптомов. — Она же пронеслась как молния, только ее и видели!
И тут Надежда вспомнила темную машину, которую заметила, когда только вышла из дома, направляясь в сберкассу. Вспомнила два мужских силуэта в этой машине. Они не разговаривали, они ничего не делали — они ждали.
И вот дождались…
Надежда ничуть не сомневалась, что именно эта машина только что сбила Вадима.
Подъехала милицейская машина, из нее вышли двое озабоченных ментов. Один был пониже ростом, коренастый, с хорошо просматривающимся животиком, второй, наоборот, — высокий, худой и унылый. Менты огляделись по сторонам и дружно вздохнули. Высокий подошел к трупу, поглядел на него в печали, затем достал блокнот, снова огляделся и проговорил скандальным надтреснутым голосом:
— Граждане, кто свидетель? Подходите, будем записывать ваши координаты!
Толпа рассосалась так же мгновенно, как перед тем мгновенно возникла. Надежда и сама не заметила, как вошла в свой подъезд, вызвала лифт, поднялась на свой этаж.
Тут она на секунду задержалась.
Может быть, позвонить в дверь соседки и сказать, что только что убили Вадима? Ведь он как-никак ее муж, пусть даже бывший…
Но она тут же отбросила эту мысль.
Хватит лезть в чужие дела.
Если Вадим — ее муж, то ее обязательно найдут, сообщат о его смерти. А она, Надежда, не будет ни во что вмешиваться. В древности гонцов, которые приносили дурные новости, часто казнили. Сейчас до таких крайностей, конечно, не доходят, но все равно — кому хочется приносить плохие вести? Благодарности уж точно не дождешься.
И Надежда Николаевна, покосившись на соседскую дверь, удалилась в собственную квартиру.
Она снова, который уже раз за последние дни, дала себе слово заниматься своими собственными делами и держаться подальше от всяких опасных, криминальных происшествий.
Наутро выяснилось, что глажки накопилось несметное количество. Вроде бы и гладила понемножку — то рубашку, то простыню, а вот белье уже вываливается с полки. Надежда стиснула зубы и решительно разложила гладильную доску. Гладить она не любила, потому что занятие это скучное и однообразное, и всем хозяйкам известно, что долго гладить можно только под телевизор. Но телевизор Надежда тоже не слишком уважала, поэтому и оттягивала большую глажку. Она взглянула на кипу белья, и руки сами нашли пульт. Передавали новости, дело шло к концу.
«Хоть про погоду послушаю! — вздохнула Надежда. — Когда весна-то наступит?»
Однако перед погодой шли еще новости криминальные и обзор происшествий.
— Вчера в результате дорожно-транспортного происшествия на проспекте Постышева был сбит машиной гражданин Напольный Вадим Викторович.
