В приемной, за большим, заваленным бумагами столом восседала крупная женщина с решительным лицом и коротко стриженными черными волосами, густыми и жесткими, как конская грива.
Надежда снова вспомнила свои студенческие годы: эта строгая женщина напомнила ей секретаря деканата Марину Пантелеймоновну, которую боялись и уважали не только все студенты, но и все преподаватели и даже сам декан. Марина Пантелеймоновна была строга, но справедлива, она знала в лицо каждого студента факультета, знала его проблемы и в каких-то случаях могла пойти навстречу. Правда, она шла навстречу только тем, кто сумел завоевать ее доверие.
Судя по всему, женщина за столом тоже была секретарем деканата и наверняка знала все о студентах и преподавателях факультета. Так что если кто и мог помочь Надежде в ее расследовании, так это она. Вопрос только, захочет ли она помогать.
Перед строгой женщиной, по другую сторону стола, сидел, понурившись, тщедушный парень с длинными руками, торчащими из рукавов потрепанной джинсовой куртки. Он жалобно всхлипывал и говорил, обращаясь к решительной женщине:
— Но, Наталья Филаретовна, я вам клянусь, что это больше не повторится! Я ликвидирую… я их непременно ликвидирую! Вы меня только допустите до сессии…
— Сырников, ты мне своими обещаниями уже надоел! — усталым голосом отвечала женщина. — Ты мне перед каждой сессией обещаешь ликвидировать все хвосты, и я тебе до сих пор шла навстречу! Не столько даже ради тебя, сколько ради твоей матери! Мне ее жалко! Но у тебя хвосты только отрастают! И нечего всхлипывать, нечего бить на жалость! Я тебе давно не верю! Вот скажи, Сырников, только честно, сколько у тебя на данный момент хвостов?
Сырников всхлипнул и оглянулся, словно проверяя то место, откуда обычно растет хвост.
— По-моему, их шесть! — ответил он после недолгого раздумья. — Или семь…
— По-твоему! — фыркнула дама. — Ты, Сырников, хоть считать-то умеешь? Я и то помню, что у тебя их восемь!
— Ну, это если считать статистику и основы мерчендайзинга… — тоскливо протянул уязвленный Сырников.
— А почему, интересно, их не надо считать? Их что — исключили из учебной программы?
— Статистику я уже сегодня сдам, я договорился с Тиграном Львовичем, а мерчендайзинг никто из наших не сдал…
— Договорился? — недоверчиво переспросила женщина. — А подготовиться ты не забыл? Ладно, Сырников, ты тут не один, меня люди ждут. — Она покосилась на Надежду. — Давай, иди к Тиграну Львовичу. Если сдашь статистику — приходи, поговорим, а если нет — все, имей в виду, мое терпение кончилось!
— Я сдам, Наталья Филаретовна, я непременно сдам! — Сырников вскочил и выпорхнул из кабинета.
Секретарь проводила его грустным взглядом, вздохнула и повернулась к Надежде:
— Ну, что у вас? Сын, дочь, племянник?
— Вообще-то у меня дочь, — честно призналась Надежда. Она хотела продолжить, но строгая дама перебила ее:
— Почему сама не пришла? Боится? До какого же возраста она будет прятаться за мамину спину? Сколько у нее хвостов? И зачем все это? — Она показала взглядом на цветы и торт.
— Вообще-то моя дочь, слава Богу, уже отучилась, — вклинилась наконец Надежда. — А я к вам совсем по другому вопросу. Одна моя приятельница — очень, кстати, милая женщина — заканчивала в свое время ваш институт. Она живет в Канаде, уехала туда с третьим мужем, но там с ним развелась и вышла за четвертого…
— Живут же люди! — вздохнула Наталья Филаретовна. — Надо же — четвертый муж! А только, извините, при чем тут я? Чего вы от меня-то хотите?
— Сейчас я все вам объясню! — заторопилась Надежда. — Ей там, в Канаде, предложили хорошую работу, почти по специальности. Торговым представителем крупной фирмы, выпускающей электронные устройства и приспособления. Только для этого ей понадобилась копия диплома. Свой она потеряла…
— А, копия диплома! — протянула секретарь деканата. — Это совсем другое дело! Не представляете, до чего надоели хвостисты! Идут и идут, с утра до вечера…
Дверь кабинета неожиданно приоткрылась, в нее заглянул чернокожий парень.
— Наталья Филаретовна, — заныл он без всякого акцента. — Вы мне обещали…
— Брысь! — прикрикнула на него секретарь. — Ты что, не видишь, Мугаба, что я занята?
— Но, Наталья Филаретовна, вы же мне обещали… вы же знаете, какие у меня проблемы…
— Если у тебя проблемы с престолонаследием, это еще не значит, что надо запускать учебу! Я занята! Придешь ко мне завтра после четырех! А лучше — после пяти!
Дверь захлопнулась, и она снова повернулась к Надежде:
— Представляете, принц из небольшой африканской страны… учится у нас на четвертом курсе…
— Настоящий принц?
— Настоящий, а что с того? Учится плохо, два раза брал академку, а тем временем король, его отец, умер, и у него на родине переворот. Его подсидел другой принц, следующий по очереди. Ему надо ехать домой, разбираться, восстанавливать свои законные права, а он не хочет…
— Что — не хочет быть королем? — удивилась Надежда.
— Да понимаете, влюбился в девушку с другого факультета, собирается жениться, поэтому решил все же закончить институт и остаться в России, найти работу по специальности…
— Бывают же такие истории! — восхитилась Надежда. — Прямо приключенческий роман!
— Роман-то роман, но с хвостами разбираться надо. Иначе, хоть он и принц, мы его отчислим…
— А что его невеста? Может быть, она его убедит вернуться на родину и занять отцовский престол?
— Невеста у него, между прочим, очень хорошая девушка, мастер спорта по художественной гимнастике и учится очень хорошо, повышенную стипендию получает. В Африку тоже не хочет, но замуж за него выйти согласна. Может быть, хоть она его приучит к дисциплине… — Наталья Филаретовна вздохнула и предложила Надежде: — Давайте, что ли, выпьем чаю, раз уж вы с тортом. Имею я, в конце концов, право на перерыв?
Она встала и поставила чайник.
Надежда распаковала торт и проговорила извиняющимся тоном:
— Этот торт называется «Веселый фитнес». Мне сказали, что он низкокалорийный.
— Разве бывают низкокалорийные торты? — с сомнением вздохнула Наталья Филаретовна. — А, ладно, пропадай моя фигура!
Она поставила на маленький приставной столик две чашки и две тарелки, разлила чай. Надежда отрезала два больших куска торта и уселась напротив новой знакомой. Та подперла подбородок кулаком, уставилась на Надежду и сказала:
— Ну, рассказывайте!
— Что рассказывать? — удивилась Надежда. Она рассчитывала, что будет слушать, а не рассказывать.
— Как — что? — Глаза Натальи Филаретовны округлились от любопытства. — Про свою подругу рассказывайте! Как это ей удалось четыре раза замужем побывать?
— Ах про это… — Надежда поняла, что ей придется отработать информацию, и принялась на ходу импровизировать. Собственно, она ничего не выдумывала, а рассказывала новой знакомой историю жизни своей дальней родственницы Зои Кораблевой.
— Вообще-то она женщина интересная. Первый раз замуж вышла сразу после института…
— А в каком году она его закончила? — поинтересовалась Наталья Филаретовна.
— В восьмидесятом, — ответила Надежда Николаевна, вспомнив дату на снимке.
— Тогда я здесь уже работала… — задумчиво проговорила ее собеседница. — Как, говорите, ее фамилия?
— Мельникова, — честно ответила Надежда. — Мельникова Валентина.
Она решила, что ради дела можно наврать про четырех мужей, Валентине уже ничего не
