Эйврил и Перси обменялись взглядами. Провести утро в компании миссис Уайтон — все равно что обречь себя на мучительную пытку.
— Э… Полагаю, у них уже достаточно большая группа. Я просила братьев Чаттертон, — сказала Перси, — но Дэниел уезжает с охотниками, а Коль едет в офис вместе с сэром Уиллоби. — Она без энтузиазма обозрела остальных претендентов в эскорт. — Попрошу, пожалуй, лейтенанта Томпкинса помочь нам, если он свободен от вахты.
— Есть проблемы, леди?
Перси обернулась, и ее сердце ухнуло самым неприятным образом.
— Нужны сопровождающие на рынок, лорд Линдон. Вы очень любезны, но не смеем задерживать вас — уверена, утки уже заждались.
— Я не собирался на охоту, у меня свои дела на рынке. — Он даже не потрудился испросить их согласия. — Вы готовы?
— Да. Премного благодарны вам, милорд. — Миссис Бастэбл и глазом не моргнув радостно ухватилась за шанс обрести сопровождающего. — О боже! Снова эта ужасная беседка.
— Это самый безопасный способ спуститься в баркас, — заметил Элис. — Позвольте помочь вам, мэм. Вот и чудесно!
Эйврил и Перси наблюдали, как их компаньонка вознеслась в беседке.
— Она уже приземлилась, все в порядке, — возвестила Эйврил. — Взгляните.
— Спасибо, избавьте меня от этого удовольствия. — Перси упорно не желала подойти к перилам.
— Зачем же вы полезли по снастям, если даже за борт не можете заглянуть? — спросил Элис, между тем как Эйврил без суеты уселась в кресло.
— Чем дальше я от моря, тем мне спокойнее, — заявила Перси и развернулась спиной к перилам, не желая смотреть на это действо. Она сосредоточенно смотрела на рот Элиса — пытаясь отвлечься от зрелища открытой воды и покачивающихся лодок. — Не ждите от меня объяснений — я знаю, что ничего вразумительного не скажу.
— Ничего удивительного, вы ведь женщина, — заметил Элис.
Она внимательно посмотрела на него — в его глазах вспыхивали похотливые огоньки.
Перси хотела было сказать что-нибудь язвительное, но, видя усмешку в его глазах, быстро отступила на пару шагов. Элис подошел, подтолкнул ее еще на полшага — и она шумно плюхнулась в кресло беседки.
— Да вы…
Он одним движением закрепил веревку поперек подлокотников и просигналил матросам подъем. Когда Перси очнулась, беседка уже была в плоскодонке, и Эйврил поддерживала ее за руку, помогая выбраться из кресла.
— Вы хитрый, коварный притворщик, — шипела она непослушными губами, пока Элис спрыгивал в лодку с лестницы.
— Сработало, — усмехнулся он, усаживаясь рядом. — Спешу исправиться: вы неразумны, но не потому, что женщина. Однако, должен признаться, я восхищен вами — вы действительно прелестно выглядите.
Перси обдумала его фразу и решила, что такие извинения вполне приемлемы.
— Спасибо. Но вы умеете досадить, как никто, — добавила она. — Насколько помню, прежде вы таким не были. Правда, когда вы не позволяли мне делать то, что я хотела, было досадно.
— То есть почти всегда. Вас обычно тянуло на сумасшедшие подвиги.
— Неправда!
Баркас ткнулся о ступени гхата.
— Негодник! Вы снова нарочно спорили, чтобы отвлечь меня.
— Понять не могу, на что вы жалуетесь, — притворно удивился Элис, сходя на каменные ступени и протягивая руку озадаченной миссис Бастэбл, которая подозрительно прищуривалась то на него, то на Перси. — Вы сошли с корабля на берег и даже не позеленели.
Едва ступив на гхат, они оказались окружены будничной суматохой: портовые носильщики наперебой предлагали свои услуги, торговцы совали сувениры и цветные гирлянды, кричали зазывалы и канючили нищие. Элис вклинился в толпу, прокладывая путь для леди, и перешел на беглый разговорный хинди, так что, когда они наконец оказались на верхней ступени лестницы, за ними по пятам уже следовали два внушающих доверие проводника.
«…уплачу вдвойне, когда мы вернемся сюда с покупками — в целости и сохранности», — перевела Перси то, что ей удалось расслышать. Деньги перешли из рук в руки, мужчины улыбнулись и повели их в город.
— Я сказал им, что желаю попасть на самый лучший большой базар, — говорил Элис, пока они обходили стороной процессию людей в белых одеждах, несущих закутанное тело к погребальному костру гхата.
— О, никогда не смогу привыкнуть к этому. Невыносимо! — простонала миссис Бастэбл и отвернулась. — Так скучаю по тихому зеленому двору нашей церкви.
— Надеюсь, еще не время, — пробормотал Элис.
Перси поймала его взгляд и сдержала смешок.
Раскусив его трюкачество, она теперь сменила гнев на милость, всецело полагаясь на этого — опасного — мужчину. Она размышляла, что сулит такая ее доверчивость, обходя рытвины на дороге и посматривая на священную корову, которая стояла у овощного прилавка и безмятежно жевала товар несчастного лавочника.
— А коровам полагается мило пастись в поле, — заметила она.
Рынок, на который их вели, начинался сразу за простыми узкими воротцами с аркой. От этого «игольного ушка» он расползался лабиринтом тесных улочек, облепленных по обеим сторонам крохотными прилавками, лавчонками и духанами; во многих тут же сидел сам хозяин в позе лотоса.
— Вы уже определились с выбором?
— Только не рыбу! — Миссис Бастэбл с содроганием отвернулась от прохода по левую руку: там между булыжниками сочилась водица, окрашенная кровью, а вокруг серебристых куч носился рой мух.
— Сюда вниз. — Эйврил уверенно прошла в следующий переулок, и вскоре они очутились среди лавок, торгующих специями, корзинами, игрушками, резными поделками и вышивками. — Отлично!
Вскоре их носильщики оказались с ног до головы обвешаны пакетами, свертками и мешочками. Миссис Бастэбл задержалась у прилавка с резным мыльным камнем, и Элис остался с ней, чтобы помочь в торгах.
— Мы будем в следующем ряду справа, — предупредила Эйврил. — Вот веера из перьев павлина. Они изящны и прекрасно обдувают, — рассуждала Эйврил, пока они рассматривали красочный товар. — Можно купить сразу дюжину, по секрету от остальных, это будут замечательные подарки.
— Да, я… что там такое?
Обе обернулись: издали послышались пронзительные крики, топот бегущих босых ног и глухое рычание. Проулок моментально обезлюдел, словно по нему прошлись гигантской метлой. Мужчины вспрыгивали на прилавки, втаскивая за собой женщин, между тем как мальчишка мчался между торговыми рядами, визжа от страха: за ним бежала собака, рыча и клацая челюстями, на ее пасти висела липкая пена.
— Наверх! — Перси сгребла Эйврил в охапку и втиснула ее внутрь, а торговец веерами, ухватив девушку за запястья, втащил на узкий прилавок, заваленный кучей перьев. Время словно замедлило свой бег, и, пока мальчишка и собака мчались прямо на нее, Перси успела осознать, что все ближние прилавки до отказа забиты тесно прижавшимися друг к другу людьми, а этот проулок — всего лишь тупик. Перси подхватила бегущего мимо мальчика и вскарабкалась с ним на высокую груду корзин. Они балансировали на верху шаткой кучи, а рычащая собака подпрыгивала внизу.
— Хило дуло наха, — шепнула она вцепившемуся в нее испуганному ребенку: его грязное худое тельце скрючилось у нее под боком. Но его вовсе не требовалось призывать к спокойствию, и, когда их хрупкое прибежище накренилось и угрожающе затрещало, он, казалось, даже перестал дышать.
Собака пыталась допрыгнуть до них и скребла по корзинам когтями. Несомненно, она взбесилась.
