— Для чего?
Она почувствовала, как в душе начинает шевелиться раздражение. Может, у него и добрые намерения, но они ее абсолютно не интересуют.
— Это касается меня и ее, — ответила она наконец.
Ингмар не спускал с нее глаз.
— Вы в этом уверены?
В чашке была бурда, — заваривая, он положил слишком мало кофе. К тому же ей надоело поддерживать разговор. Она встала.
— Спасибо за кофе, спасибо за то, что довезли. Но я думаю, что мне лучше подождать на улице.
Не отвечая, он продолжал улыбаться. В какое-то мгновение ей показалось, что он не тот, за кого себя выдает. При виде этой дурацкой улыбки хотелось сказать что-нибудь резкое. Точно он придумал какую-то забавную историю, но не собирался ни с кем ею делиться.
Она вышла в коридор и зашнуровала ботинки. Поднимая голову, обнаружила, что он стоит в дверном проеме. Его улыбка стала еще шире.
— Но вы ведь сейчас не уйдете?
Это прозвучало почти как команда. Ей только этого и надо было.
— Еще как уйду. Я не пью кофе без молока.
— Вот как. Не думал, что у вас так много претензий.
Он ужалил как змея. Без колебаний. Будто прекратил наконец выбирать слова.
Внутри у нее вспыхнула первая искра предчувствия. Она взяла куртку.
— Что вы хотите сказать? — спросила она уже без прежней уверенности.
Он заметил новые нотки в ее голосе, и по его лицу снова расползлась улыбка.
— Я хочу сказать, что такие, как ты, должны быть довольны тем, что им дают.
Ей стало страшно, но она изо всех сил старалась это скрыть. Внешне он выглядел не очень сильным, но в ее жизни случались ситуации, когда она недооценивала чужую силу. Если их по-настоящему припирает, то шансов практически нет. Но сдаваться добровольно она, разумеется, не собирается.
— Что тут за место такое, черт бы вас всех побрал? — произнесла она внезапно. — Там расчленительница, тут насильник. Вы уверены, что у вас все в порядке с питьевой водой?
Она покосилась на входную дверь. Ключа в замочной скважине не было.
— Там заперто, — сообщил он. — А я должен кое-что тебе объяснить. Вот чего у меня совсем нет, так это желания ложиться с тобой в постель.
Ее это ничуть не убедило. Отступив на шаг назад, она уперлась спиной в лестницу, которая вела на второй этаж.
— Но кое-что другое нам с тобой, пожалуй, стоит выяснить.
Она сглотнула.
— Не думаю, что нам есть что выяснять.
Он снова улыбался.
— Есть, Сибилла. Еще как есть.
~~~
Сперва она потеряла дар речи. Все оказалось не так, как она предполагала.
— Откуда вам известно мое имя?
— В газете прочитал.
Узнать ее невозможно. С этой прической.
Мимо дома проехал автомобиль. Посмотрев в окно, она проследила за машиной.
— Хватит караулить Керстин. Она живет в другом конце города. А тот дом принадлежит каким-то немцам, они обычно приезжают сюда не раньше июня.
Прочь. Прочь, и как можно дальше отсюда.
— Что тебе нужно от меня? — спросила она.
Он не ответил.
— Давай присядем. У нас кофе остывает.
Она снова посмотрела на дверь. Окон в коридоре не было.
— И не пытайся, Сибилла. Ты уйдешь отсюда только тогда, когда я тебе это позволю.
Ловушка.
Закрыв на несколько секунд глаза, она постаралась собраться.
Он отошел от дверного проема, и за неимением выбора она вернулась в кухню.
— Буду признателен, если ты снимешь обувь.
Повернувшись, она посмотрела ему в глаза.
Черт тебя дери.
И пошла к столу в ботинках. Села. Посмотрела на него, он был зол. Открыл дверцу, вытащил метлу и совок и смел с пола какой-то невидимый сор. Убрал назад, подошел и уселся прямо напротив нее.
Улыбка пропала.
— В дальнейшем я хочу, чтобы ты делала только то, что скажу я.
В дальнейшем? Что это за тип? И почему, черт бы его подрал, он не говорит, что ему нужно?
— Но у тебя нет права удерживать меня против воли! — произнесла она тихо.
Он притворился удивленным.
— Нет права? Да что ты! Может, ты в таком случае хочешь позвонить в полицию?
Она не ответила, а он рассмеялся.
Хотя, может, это вариант? Позвонить в полицию.
Они смотрели друг на друга. Ловили каждый вдох. За окном проехала еще одна машина, и на секунду Сибилла выпустила его из поля зрения.
Тишина нарушилась.
— Должен признать, что очень удивился, увидев тебя на кладбище. Это было как дар небесный. Бог, он на самом деле заботится о своих.
Она уставилась на него.
— Я не поверил своим глазам, когда увидел эти часы. Если бы не они, я бы тебя не узнал.
Кивком головы он показал на ее часы, и она проследила за его взглядом.
Улыбнувшись, он откинул голову назад и закрыл глаза.
— Благодарю тебя, Господи, за то, что внял мне, за то, что привел сюда ее и тем спас мою душу. Благодарю тебя за то…
— Так, значит, часы?.. — прервала она.
Он замолчал. Приоткрыл глаза, теперь сузившиеся в щели.
— Никогда не прерывай меня, когда я разговариваю с Господом, — произнес он медленно.
И наклонился через стол, чтобы придать своим словам дополнительный вес.
И вдруг все встало на свои места.
Горе тем, которые правых лишают законного.
Истина пронзила ее, как острие.
Говорить она не могла. От страха во рту появился привкус крови.
Важно только то, как ты
По его лицу было видно, что он понял: она догадалась.
— Видишь ли, однажды я уже видел эти часы. В «Гранде», во французской столовой. Йорген Грундберг там ужинал в последний раз в своей жизни. Вместе с тобой.
