— Нам всем пора, — сказал я. — Мы решили от этого места расходиться, каждый — своей дорогой. Верно, Ульганар?
— Абсолютно верно. Своей дорогой.
Ну и лицо у тебя, Гер. С таким лицом только убеждать, что у тебя все в порядке. Лопнула уздечка шипастая?
— Герен, — Альсарена Треверра шагнула ближе, за спиной ее мрачно молчал Иргиаро, — Герен, ты понимаешь, что ты не можешь вернуться в Треверргар? Ты не сможешь вернуться в Генет. Тебе надо уехать из страны.
— Да, конечно, — слабо улыбнулся он, перевел взгляд на меня:- Слушай, а ведь получилось.
Конечно, Гер. Конечно, получилось. А как иначе?
Зрение зацепилось за нелепость одного из трупов.
— Эта хреновина, Ульганар, это ведь зеркало?
Он рассеянно глянул.
— А! Зеркало. Это мы привезли. Василиска ловить.
Что?
Какого еще…
Тяжесть.
Тяжесть на спине.
Ай да Гер!
Я расхохотался.
— Гениально, капитан! Я тебя обожаю!
— Странное ощущение, — сказал он тихо. — Не могу сказать, что мне очень понравилось, но это было интересно.
То-то же.
— Ничего, я еще из тебя… — 'игрока сделаю'. Черт побери. — Извини.
Он слегка кивнул. Будь у меня право, я сказал бы — плюнь на все, Гер. Плюнь, выброси и забудь. Пойдем со мной, сказал бы я. Но нет у меня права. Так что я ничего не сказал.
В отличие от Маленькой Марантины.
— Не знаю, что ты надумал… Поедем с нами, Герен. Хотя бы до границы, — обернулась к мрачному Иргиаро, продолжила на найлерте:- Мы же возьмем Герена с собой до границы?
— Куда мы его возьмем? — нахмурился Иргиаро, — Мы с тобой полетим. Очень быстро. У меня есть карта. Еда для тебя. С нами — собаки.
— Собак ты тоже потащишь по воздуху? И кучу барахла? И меня?
— Барахло можно спрятать, — не сдавался вампир, — Я потом за ним вернусь. Собаки пойдут сами.
— Герен тоже пойдет сам! То есть, на лошади, — Маленькая Марантина тоже не желала отступать. — Мы должны помогать ему. Контролировать с воздуха. Проводим до границы. Так будет безопасней.
— Альсарена, тебе не кажется, что я сам могу о себе позаботиться?
Капитан у нас — человек образованный. Найлерт понимает. И диалект ваш идиотский. Хотя бы в общих чертах. Да тут слова понимать не особо и требуется.
Иллюстрация к Игровке: зачем он нам нужен, третьим? Нет, ты сделаешь, как я хочу!
— Колдун с Маукаброй отобьются, если что, — изрекла Маленькая Марантина, — Мы — не оставим следов. Погоня пойдет за тобой.
— Ну и замечательно, — фыркнул Гер.
— Нет, не замечательно! — взвилась Альсарена Треверра.
Ульганар тоже завелся:
— Что тебе от меня надо? Что ты хочешь?
— Не трогай его, — влез Иргиаро, — Ему неприятно.
Да уж. Но Альсарена Треверра не вняла.
— Я хочу, чтобы ты остался жив! И чтобы я об этом знала!
Ульганар посмотрел на меня. Нет уж, приятель. Я тоже не против, чтобы ты остался жив. Может, эта взбалмошная марантина чего-то от тебя добьется?
— Я пошлю тебе письмо, — проговорил он устало, — Куда послать?
Пауза. Потом:
— Я понимаю, — тон ее сделался проникновенным, — тебе противно мое общество. Но потерпи еще немножко, Герен. Пожалуйста, ради… ради отца. Ради отца!
Да, пожалуй все-таки зря я не прикрыл его. Он побелел, скрипнул зубами, стиснул кулаки, скрежетнув железом. Выдавил глухо:
— Оставь Амандена в покое. И меня тоже оставь в покое. Я иду своей дорогой. И она кончится там, где кончится. И к тебе это не имеет никакого отношения. А с Аманденом я разберусь сам.
Иргиаро, перекосившись от капитановых эманаций, потянул Альсарену Треверру назад, она сопротивлялась.
— Да погоди ты! Оставь меня! Герен! Что ты надумал? Это смахивает на… Нельзя этого делать! Нельзя! Нельзя!
Дошло до нас. А ведь вроде она невысокого роста, э? Мысль кругами бродила, не иначе. Или — туда- сюда, по 'пустенькой головке' гуляла. Пока не зацепилась за что-нибудь.
Ульганар не стал ругаться. И вообще ничего говорить не стал. Просто повернулся и пошел в лес. А она, удерживаемая Иргиаро, вопила вслед бедолаге:
— Герен! Глупец! Самоубийца! Вернись! — бешено выкатила глаза на меня:- А ты что смотришь? Верни его! — отчаянно рванулась:- Пусти, дурак! Герен! Редда! Взять его!
Собака оглядела нас пристально и сурово, в пять прыжков нагнала Ульганара и четким, отработанным движением корпуса сбила в снег. Кудлатый кобелек кинулся на помощь. Ульганар поднялся, и тут же снова оказался на земле. И еще раз. И — еще.
— Отзови своих тварей! — зарычал капитан, безуспешно пытаясь отбиваться.
Выхватил меч.
Какое там…
Ай, собаки! Избавили подопечного от меча, ни разу ни куснув. Снова уронили и покатили по снегу к нам, не давая подняться. С головы Ульганара соскочил шлем. Ульганар невнятно рычал. Снег, небось, в рот набился…
— Он на смерть идет! — кричала Альсарена Треверра, — Неужели ты не понимаешь?
— Это — его выбор, — сказал я. — Это его право. Он — свободный человек. Это не наше дело, нравится нам такое положение или нет. Ему жить нечем, можешь ты понять? Не без моей помощи. И не без твоей, кстати, — помимо воли оскалился, — Последнее, что оставалось — рыцарская честь. Вон она, его рыцарская честь, — показал на трупы 'хватов', — Заманил людей в засаду. Так что заткнись. И отзови собак.
— Ты — чертов язычник! — взвизгнула она, — То, что он затеял… Ты ведь лекарь! Целитель! Человек гибнет у тебя на глазах! Спаси его!
— Он… — пробормотал вдруг Иргиаро с совершенно ошарашенным видом, — тот человек… он… животное… Он… прекратил быть собой… потерял разум…
Ага. Ну, вот просто лучше некуда. Теперь на прогалине кувыркались, рыча, три зверя. И одним из них, самым разъяренным, был мой благородный драконид. Вернее, то, из-за чего он, не снимая, носит 'доспех'. Даже я могу позволить себе расслабиться, и не только в эрса — просто так, а он…
— Вы своего добились, — сказал я.
Альсарена Треверра, потрясенная, немо шевелила губами. Но опомнилась довольно быстро.
— Буйное помешательство. Стуро, его надо обездвижить. Он болен. Слышишь? Укуси его!
— Что? — черные глаза сделались абсолютно круглыми.
— Стуро! Его надо лечить! Пойдем! Скорее!
Пусть сунутся. Пусть он стукнет кого-нибудь из них. Тогда я смогу вмешаться, черт меня побери. Не нарушая право на выбор, а…
