'— … поссорился с Кальсабером и удалился в пустынь…'
По Уставу Ордена ломинголитам запрещено основывать свои монастыри, запрещено находиться под одной крышей больше, чем десяти братьям, предписано — странствовать, во имя Божье сражаясь со злом…
Почему нет?
По крайней мере, об этом стоит подумать.
Тот, Кто Вернется
Довольно хлопотное занятие — пытаться прокачать возможные варианты и выработать расклад при необходимости оглядываться на других. Эдаро не учил меня такому. Я привык быть — сам. Всю жизнь, всегда. Сам и — с Йерр. Но Йерр не строит раскладов. Йерр — не Иэсс.
Ладно, хватит.
— Что ж, подведем итоги, — старый добрый подземный ход еще раз послужит мне, на сей раз для противоположных целей, Иргиаро отвлечет на себя 'хватов', а Герена с 'балластом' отправим в трактир к коллекционирующему лошадок хозяину… Малышке я все расскажу, когда она принесет Летери. Пока — с остальными:- Капитан, ты прокачай, почему и зачем благородному рыцарю в таком сопровождении и таком состоянии понадобились лошади в таком количестве, — строго глянул на Маленькую Марантину:- Вам обеим рекомендуется вести себя тихо, скромно и достойно. Впрочем, старший у вас — Герен. Как он скажет, так и будете делать. На тебе, Иргиаро — отвлекающий маневр. Подробности прокачаем после возвращения мальчишки.
Иргиаро поморщился.
— Я все-таки против. Я уже говорил, что не доверяю этому человеку, — повернулся к Ульганару:- Не думай плохо, но у тебя бывает… бывает, когда ты себя не контролируешь. Ты сам это знаешь.
— Иргиаро, этот расклад — мой, — напомнил я, — Ты сам это признал.
Не тебе решать вопрос о доверии или недоверии кому бы то ни было. Тем более — Геру. Ты ничего не понимаешь в этом, Иргиаро. А я… Я видел маленькую Свечу…
Тоненькая девочка, из так называемой 'линии сухого сложения', большие грустные глаза, и рахр ее — неуклюжий подросток-желтоглазка, иногда без всякого повода показывающий зубы…
И Таосса, мягко оглаживающая прямые черные волосы девочки:
— Ничего страшного, Дэссари. Это еще нельзя назвать срывом. С вами обоими все в порядке.
Девочка грустно кивает. Она чуть не загорелась на тренировке. Еле удержала Контроль. Вывихнула кому-то плечо. А рахр ее, на своей Площадке, кого-то укусил.
— Контроль не ставится так быстро. Ты должна чувствовать его постоянно.
— Да, Старшая. Но… Наставник Лассари говорила — у нас другой Контроль…
— Ты отстаешь от своей группы?
Кивает.
Она — Иэсс, эта девочка. Дополнительный Контроль мешает ей на занятиях с Лассари…
— Ничего, ты нагонишь. Я скажу Лассари заняться с тобой отдельно.
Вскидывается, в глазах, сделавшихся огромными — сдерживаемые слезы:
— Не надо, Старшая, пожалуйста… Я… Я и так смогу, — брови сходятся над переносицей, повторяет упрямо:- Смогу.
Индивидуальные занятия — позор. Это я, вечный аинах, понимаю, что по-другому со мной нельзя. А она — эсха онгер. Она не хочет позора…
— Я думал, дело в том, чтобы не давать воли рукам, — бормочет Гер, разглядывая свои руки, перевязанные, обездвиженные, лежащие на коленях безвольными тряпками, — Эти припадки… не знаю. Я не могу поручиться за себя, — угрюмо сдвигает брови, остро напомнив мне маленькую Дэссари.
— Со всей авторитетностью заявляю, — сказал я ему и всем остальным, — Ты — не сумасшедший. Ты просто — Свеча. Так это называют в Холодных Землях. Это не болезнь, это не страшно. И вообще, от тебя не потребуется давать волю рукам. Если хочешь, для твоего спокойствия — обездвижу от плеча. Если бы ты мог поговорить с Таоссой, — вырвалось помимо воли.
Если бы ты мог поговорить с ней, она все бы объяснила, старая ящерица. Ты перестал бы бояться, и она поставила бы тебе Контроль, и…
— Его надо показать Этарде! — неожиданно влезла Маленькая Марантина.
Меня развернуло к ней:
— Я не позволю его 'показывать' никакой Этарде. Он сам решит, что ему делать, — снова поглядел на мрачного Гера. — В Аххар Лаог Свече ставят Контроль. Понимаешь, кроме обычного — дополнительные рамки, чтобы не загораться от любого пустяка. Но это не то, что ты сам с собой сделал. Ты просто зажался, нацепил полный доспех, соорудил вокруг себя каменную башню… — он вскинулся, в глазах мелькнуло удивление, — Ничего, — сказал я, как можно мягче. — Это не страшно. Если захочешь, мы поговорим потом с тобой об этом. Если захочешь, я попробую тебя повести. Если ты возьмешь меня своим Аррах.
Он чуть поморщился. Конечно, Гер. Конечно. Я понимаю. Извини, что так накинулся — еще чуть-чуть, и принялся бы лекцию читать, про 'дороги', 'канавы' и 'оазисы'.
— Это все — потом. Если останемся живы.
— Доспехи, башни… — проворчала Маленькая Марантина, — Какая поэзия! Просто стресс смещает твой уровень восприятия, Герен. Человеческое сознание очень устойчиво, поэтому, пытаясь скомпенсировать сдвиг, фиксирует себя в некоей точке — эта точка и выглядит, как припадок. Каждый раз смещение останавливается на заданной точке. Это называется рефлекс.
Ульганар моргал. Да уж, Маленькая Марантина от лекции удержаться не смогла. Я посмотрел на нее — готова продолжать, рвется в бой.
— Это все — тоже потом, — сказал я.
— Я хочу гарантии, — гнул свое Иргиаро.
— У меня руки не двигаются, — огрызнулся Гер, Маленькая Марантина поддержала:
— Руками будем мы с Радварой и Летери. Герен будет командовать.
Это мы, Эрхеас. Мы несем мальчика.
Отлично, златоглазка моя. Идите сюда.
— Пойду встречу, — сказал я и вышел в соседнюю комнату, чьи окна не были затянуты пергаментом с витражиками.
Легкий скрежет, восторженный вопль мальчишки.
Йерр влезла в окно и выпустила Летери из петли хвоста.
— Эгей! — изрек Летери.
— Пошли.
Мы вернулись в комнату Иргиаро, и мальчишка возбужденно затараторил:
— Вот вы где! А я гадал, чего драконица меня в лес понесла?
— Мы теперь здесь.
Маленькая, там, в лесу, в сугробе, вторая сумка. Можешь ее принести?
Покажи, где, Эрхеас. Мы принесем.
Да.
Я сосредоточился, давая 'картинку'. Йерр кивнула, потерлась головой о мое плечо и истекла в коридор сгустком мрака.
Летери уже забрался на койку, сидел с самого края.
— Ну, что там, в Треверргаре?
— Я вышел, а она в лесочке ждала, драконица, то есть, — рассказывал он, то ли мне, то ли госпоже своей Альсарене, то ли бабке, — Меня туда словно на веревочке повело. Тут она из-за кустов — прыг, хвостом меня — цап! — повернулся, глянул на меня, — А из Треверргара всех слуг повыгнали. Гиротов, в смысле. И полукровок тоже. Того, то есть.
Так. Старый Паук не мог отдать такого приказа.
