телу.
- Как он, Амелия? -наконец смогла прошептать девушка.
Амелии не было нужды спрашивать кто это «он».
- Меррипен изменился, - осторожно начала она, - почти также как ты и Лео. Кэм говорил, что то, что Меррипен сотворил с поместьем не иначе, как чудо. Необходимы разные таланты, чтобы управлять строителями, ремесленниками и землекопами, а также, чтобы починить фермы арендаторов. И Меррипен ими обладает. Когда возникала необходимость, он снимал пальто и сам принимался за работу. Он заработал уважение работников, - они никогда не осмеливаются ставить под сомнение его авторитет.
- Я, разумеется, не удивлена, - ответила Уин, и почувствовала горько-сладкое чувство. - Он всегда был очень способным. Но когда ты говоришь, что он изменился, что ты имеешь в виду?
- Он стал довольно… жестким.
- Черствым? Упрямым?
- Да. И отстраненным. Казалось, он не испытывал удовлетворения от успехов, и, судя по всему, он не получает удовольствие от жизни. О, Меррипен многому научился, и эффективно управляет, и одевается лучше, чтобы соответствовать своей новой должности. Но странно, он кажется менее цивилизованным, чем прежде. Я думаю… - Возникла неловкая пауза. - Вероятно, поможет, если он увидит тебя снова. Ты всегда имела хорошее влияние на него.
Уин высвободила руки и уткнулась взглядом в колени. - Я в этом сомневаюсь. Я сомневаюсь, что в чем-то повлияю на Меррипена. Он явно проявил отсутствие интереса ко мне.
- Отсутствие интереса? - повторила Амелия, и странно рассмеялась. - Нет, Уин, я бы так не сказала. Любое упоминание о тебе заслуживает его самого пристального внимания.
- О чувствах мужчины стоит судить по его поступкам, - вздохнула Уин и потерла уставшие глаза. - Сначала мне было больно от того, что он не отвечал на мои письма. Потом я стала злиться. Теперь я просто чувствую себя дурой.
- Почему, дорогая? - спросила Амелия, ее голубые глаза были полны сострадания.
Потому, что любила, а ее любовь швырнули ей в лицо. Потому, что пролила океан слез из-за большого, черствого грубияна.
И за то, что несмотря ни на что, желала снова увидеть его.
Уин покачала головой. Разговор о Меррипене взволновал ее и привел в меланхолию. - Я устала после долгого путешествия, Амелия, - сказала с полуулыбкой. - Ты не возражаешь, если я…
- Нет, нет, иди сейчас же, - ответила сестра, стягивая Уин с дивана, и обняла ее рукой. - Лео, отведи Уин в ее комнату. Вы оба утомлены. У нас будет время поговорить завтра.
- Ах, этот милый командный тон, - стал вспоминать Лео, - Я надеялся, что к этому времени ты уже отучил ее от привычки выкрикивать приказы, как суровый лейтенант, Роан.
- Мне нравятся все ее привычки, - ответил Роан, улыбаясь жене.
- В какой комнате находится Меррипен? - прошептала Уин Амелии.
- Четвертый этаж, номер двадцать один, - прошептала в ответ она. - Но ты не должна идти сегодня, дорогая.
- Разумеется, - улыбнулась Уин, - Единственное, что я собираюсь сегодня сделать - без промедления отправится спать.
Глава 7 (перевод: Janina, бета-ридинг: Kalle, вычитка: Оксана-Ксю, Akvitty)
Четвертый этаж, двадцать первый номер. Проходя по безлюдному коридору, Уин поглубже натянула капюшон плаща, чтобы скрыть лицо. Конечно же, она должна найти Меррипена. Она проделала слишком долгий путь. Пересекла много миль, океан, и, если подумать, она преодолела тысячи гимнастических лесенок клиники, - все для того, чтобы добраться до него. Теперь, когда они находились в одном и том же здании, она собиралась довести дело до конца.
Коридоры отеля были оборудованы газовыми светильниками. В конце каждого коридора имелся ряд световых шахт, чтобы впускать солнечные лучи. Уин были слышны звуки музыки, доносящиеся откуда-то из глубины отеля. Должно быть, это была частная вечеринка в танцевальном зале или какой-нибудь прием в знаменитой столовой. Гарри Ратледж, владелец гостиницы для аристократов, приветствовал в своем заведении людей известных, могущественных и модных.
Поглядывая на позолоченные номера на каждой двери, Уин, наконец, нашла двадцать первый. Ее желудок сжался, и каждый мускул напрягся от беспокойства. Она почувствовала, как ее лоб покрылся легкой испариной. Повозившись немного со своими перчатками, она сняла их и засунула в карманы плаща.
Костяшками пальцев девушка робко постучала в дверь и замерла неподвижно, с откинутой назад головой, едва дыша от волнения и обхватив себя под плащом руками.
Она не была уверена, как много времени прошло, но ей показалось, что целая вечность, прежде чем дверь открылась.
Прежде, чем она смогла что-либо рассмотреть, послышался голос Меррипена. Он был таким глубоким и мрачным, что казалось достигал самой глубины ее души.
- Я не посылал за женщиной сегодня вечером.
Его последние слова не дали Уин ответить.
«Сегодня вечером» подразумевало, что были и другие вечера, когда он все-таки посылал за женщиной. И хотя Уин была достаточно неискушенной, она, конечно же, понимала, что происходит, когда мужчина в отеле посылает за женщиной.
В ее мозгу роилось множество мыслей. У нее не было права возражать, если Меррипену требовались услуги женщины. Он ей не принадлежал. Они ни о чем не договаривались и не давали друг другу никаких обещаний. Он не обязан был хранить ей верность.
Но она не могла не думать… Как много было женщин? Как много ночей?
- Неважно, - отрывисто сказал он. - Я могу воспользоваться тобой. Входи.
Он протянул большую руку и схватил Уин за плечо, втянув ее через порог и не дав ей возможности возразить.
Я могу воспользоваться тобой?
Гнев и испуг сковали ее. Она не знала, что сказать или сделать. Почему-то ей казалось невозможным просто отбросить капюшон и закричать: «Сюрприз!»
Меррипен по ошибке принял ее за проститутку, и теперь встреча после разлуки, о которой она мечтала так долго, превращалась в фарс.
- Я полагаю, тебе сказали, что я - цыган, - произнес он.
Уин кивнула. Ее лицо все еще было скрыто капюшоном.
- И это не имеет для тебя значения?
Уин умудрилась отрицательно покачать головой.
У него вырвался тихий невеселый смешок, который вовсе не был похож на смех Меррипена.
- Конечно же, нет. За деньги любой будет хорош.
Он на мгновение оставил ее, быстро шагнув к окну, чтобы запахнуть тяжелые бархатные занавеси, скрывая от взора туманные огни Лондона. Сумрак комнаты теперь освещала одна-единственная лампа.
Уин быстро взглянула на него. Это был Меррипен… Но как сказала Амелия, он изменился. Он сильно похудел, возможно, на стоун (1). Он был огромным, худым, почти тощим. Ворот его рубахи был распахнут, открывая взору смуглую, безволосую грудь, привлекающую взор изгибами мощных мускулов. Вначале она подумала, что его мощные плечи и руки - это иллюзия света. О Боже, каким сильным он стал!
Но ничто так не поразило ее, как его лицо. Он был все так же дьявольски красив - с его черными глазами и порочным ртом, четко вылепленными носом и челюстью, высокими скулами. Однако появились
