с одним из местных.
- Из-за чего они сцепились?
- Местный сделал несколько замечаний о цыганах и выпивке, и это взорвало мистера Меррипена как петарду. - Поскребя голову, покрытую жесткими волосами, констебль задумчиво продолжил, - несколько человек встали на защиту Меррипена - он пользуется расположением у местных фермеров - но с ними он тоже подрался. И даже тогда они пытались внести за него залог. Сказали, что не похоже на него позволить спровоцировать себя на драку.
Из того, что я знаю о Меррипене, он - человек тихий. Не такой, как его соплеменники. Но я сказал 'нет' и отказался принимать залог, пока он хоть немного не остынет. У этого парня кулаки размером с гемпширские луга. Я не выпущу его до тех пор, пока он не станет хотя бы наполовину трезвым.
- Могу я с ним поговорить?
- Да, милорд. Он в первой комнате. Я вас отведу.
- Не стоит беспокоиться, - весело сказал Лео. - Я знаю дорогу.
На что констебль усмехнулся.
- Полагаю, что знаете, милорд.
Вся обстановка камеры состояла из табурета на коротких ножках, пустого ведра и соломенного тюфяка, на котором сидел Меррипен, опираясь спиной о деревянную стену. Рука обвивала согнутую в колене ногу. Темная голова была опущена, свидетельствуя о полном поражении.
Кев поднял взгляд, когда Лео приблизился к ряду железных прутьев, отделяющих их. Его лицо было помятым и мрачным. Он смотрел так, будто ненавидел весь мир и всех кто его населяет.
Лео определенно был знаком с этим чувством.
- Ну, это что-то новенькое, - бодро заметил он. - Обычно ты находишься с этой стороны, а я - с той.
- Проваливай, - прорычал Меррипен.
- А это то, что я обычно говорю, - изумился Лео.
- Я тебя убью, - сказал Меррипен с глубокой искренностью в голосе.
- Это не придаст мне достаточно стимула вызволять тебя отсюда, не так ли? - Лео скрестил руки на груди и рассматривал мужчину с видом эксперта. Меррипен больше не был пьяным. Только злым, как черт. И страдающим. Лео рассудил, что в свете его собственных прошлых прегрешений, ему следует проявить больше терпения к этому человеку.
- Тем не менее, - продолжил Лео, - я освобожу тебя, поскольку ты много раз делал для меня тоже самое.
- Так сделай это.
- Скоро. А сейчас у меня есть несколько слов, которые я хочу сказать тебе. И, очевидно, что если сначала я тебя освобожу, ты тут же дашь деру как заяц от охотничьих гончих, и больше возможности мне не представиться.
- Говори что хочешь. Я не слушаю.
- Посмотри на себя. Ты грязный и помятый, заперт в 'загоне для скота'. Ты собираешься выслушать лекцию о своем поведении от меня, и, очевидно, ниже этого человек опуститься уже не может.
По всей видимости, эти слова были пропущены мимо ушей. Осмелевший Лео продолжил.
- Ты не годишься для этого, Меррипен. И абсолютно не умеешь пить. В отличие от таких людей, как я, которые становятся дружелюбнее, когда выпьют, ты превращаешься в злобного тролля. - Лео остановился, обдумывая как бы посильней его задеть. - Говорят, спиртное будит истинную внутреннюю сущность.
Это его задело. Цыган обжег Лео грозным взглядом, таившим в себе ярость и боль. Удивленный силой этой реакции, Рэмси поколебался, прежде чем продолжить.
Он понимал ситуацию лучше, чем этот парень мог или хотел представить. Возможно, Лео и не знал всех таинственных перипетий в прошлой жизни Меррипена, или запутанных нюансов его характера, сделавших невозможным для него получить любимую женщину. Но Лео знал одну простую вещь, отметающую все остальное.
Жизнь была слишком короткой.
- Черт тебя побери, - проворчал Лео, шагая взад и вперед. Он предпочел бы взять нож и отрезать кусок собственной плоти, чем говорить то, что собирался. Но у него было такое чувство, что он каким-то образом стоял между Меррипеном и его полным самоуничтожением, что несколько важных слов, ключевой аргумент, должны быть сказаны.
- Не будь ты таким упрямым ослом, - сказал Лео, - мне не пришлось бы этого делать.
Никого ответа. Даже мимолетного взгляда.
Лео повернулся в его сторону и потер затылок, разминая пальцами свои затекшие мышцы.
- Тебе известно, что я никогда не говорил о Лоре Диллард. В сущности, я, наверное, впервые произнес ее полное имя, с тех пор как она умерла. Но я собираюсь кое-что рассказать о ней, не только потому, что в долгу перед тобой за все, что ты сделал для поместья Рэмси, но и…
- Не надо, Лео. - Слова были жесткими и холодными. - Ты сам себя ставишь в неловкое положение.
- Ну, у меня это хорошо получается. А ты не оставил мне проклятого выбора. Ты хоть понимаешь, где находишься, Меррипен? Посажен в тюрьму своими собственными стараниями. И даже после того, как выйдешь отсюда, ты все еще останешься заключенным. Вся твоя жизнь будет тюрьмой. - Лео думал о Лоре, подробности ее внешности в его памяти были уже нечеткими. Но он помнил ее как солнечный свет в мире, ставшем мучительно холодным с момента ее смерти.
Ад не был ямой, полной огня и самородной серы. Адом было просыпаться в одиночестве, на простынях, влажных от слез и семени, и знать, что женщина, о которой мечтал, никогда не вернется.
- С тех пор, как я потерял Лору, - сказал Лео, - все, что я делаю - это ищу способ убить время. Мне сложно испытывать интерес хоть к чему-то. Но, я хотя бы могу жить, зная, что боролся за нее. По крайней мере, я провел с ней каждую чертову минуту, которую только мог. Она умерла, зная, что я люблю ее. - Он перестал шагать и презрительно уставился на Меррипена. - А ты просто отшвыриваешь все это - и разбиваешь сердце моей сестре - потому что ты - проклятый трус. Или дурак. Как ты можешь…
Он осекся, когда Меррипен бросился на прутья, тряся их, как сумасшедший.
- Заткнись, чёрт подери.
- Что получит каждый из вас от брака Уин и Хэрроу? - настаивал Лео. - Ты, совершенно очевидно, останешься в своей собственной тюрьме. Но Уин будет намного хуже. Она останется одна. Вдали от семьи. Замужем за человеком, видящем в ней не больше, чем декоративную безделушку, место которой на чертовой полке. Что случится, когда ее красота увянет и она потеряет для него привлекательность? Как он будет относиться к ней тогда?
Меррипен неподвижно застыл с искаженным лицом и жаждой убийства в глазах.
- Она - сильная девушка, - сказал Лео. - Я два года провел с Уин, наблюдая, как она принимает вызовы один за другим. После всех битв, которые выдержала, она, черт возьми, заслужила право принимать собственные решения. Если она хочет рискнуть и завести ребенка - если чувствует себя достаточно сильной - это ее право. И если ты тот мужчина, которого она хочет, не будь проклятым идиотом, отвергая ее. - Лео устало потер лоб. - Ни ты, ни я ничего не стоим, - пробормотал он. - О, ты можешь работать в поместье и показать мне, как подводить баланс в расходных книгах, управляться с арендаторами и проводить инвентаризацию в вонючей кладовой. Я полагаю, мы сможем продолжать так достаточно долго. Но ни один из нас не будет жив даже наполовину, как и большинство людей; разница лишь в том, что мы будем знать об этом.
Лео сделал паузу, слегка удивленный напряженным ощущением вокруг своей шеи, как если бы на ней была затянута петля.
- Амелия рассказала мне однажды об опасениях, какое-то время беспокоивших ее. Она сказала, что когда мы с Уин заболели скарлатиной, ты сделал ядовитый настой из беладонны в гораздо большем количестве, чем это было необходимо. И держал чашку с ним на ночной тумбочке Уин, как жуткий напиток перед сном. Амелия подозревала, что если бы Уин умерла, ты бы принял оставшуюся часть яда. И я всегда ненавидел тебя за это. Потому что ты заставил меня жить без любимой женщины, тогда как сам делать то же самое не собирался.
