должно быть, он первым и заметил неладное.
– Не ваше дело беспокоиться! – Фаталия посмотрела на шалаш Двуживущего. Вроде бы, ничего необычного. – Рассказывай толком, что произошло.
Чайлен кивнул, подергал себя за бровь – этот жест выказывал его волнение.
– Я тут, значит, сидел, стерег Двуживущего…
– Стоял и охранял, – поправила его Фаталия.
– Ну да, сидел, стерег. А потом слышу – шебуршит что-то. Громко так, долго. Ну, там, в шалаше. Я, значит, говорю: «Эй!». Думаю, если Двуживущий проснулся, то он ответит, а если мышь там или крыса – то спугается, убежит… Не убежала, и он не ответил.
– Давай короче!
– Дык я короче! Я опять: «Эй!» А оно шебуршит и шебуршит, громче уже. Не выдержал я, заглянул. А там, значит, Двуживущий под одеялом шевелится, ворочается. Я его тронул, думал, может плохо ему… А одеяло и съехало! А там!.. – Чайлен дернул себя за бровь, вырвал несколько жестких волосков, похожих на короткую кабанью щетину, и удивленно на них уставился.
– Ну так что там? – спросила, хмурясь, Фаталия.
– Не знаю, – сказал Чайлен и пожал плечами. – Он там – другой… И он там – менялся…
– Как – другой? И что значит – менялся?
– Не знаю, – растерянно повторил Чайлен.
– Он как бы ворочался, – включился в разговор Лерик Оруженосец. – Но ни руками, ни ногами не шевелил. И сам не шевелился.
– Как это так?
– А вот так… А потом я увидел перстень у него на пальце. Большой такой, с драконьей головой.
– Ну и что?
– А то! Не было у него никого перстня, когда он спать ложился. Да и пальца этого не было.
– Как – не было?
– Точно говорю! Был он – человек человеком. А теперь кто? По семь пальцев у него на руках! Я сам видел!
Бойцы вновь зашумели.
– Оборотень! Как есть оборотень!
– Да нет же, не бывает таких оборотней!
– Много ты знаешь.
– Да уж побольше твоего…
– Тихо вы! – прикрикнула Фаталия. – Еще кто-нибудь что-нибудь видел?
– Ну я видел, – неохотно сказал Слас Кузнец. – Обувка на нем какая-то странная.
– Так ведь не было на нем обуви, когда он спать ложился! – выкрикнул Чайлен. – Вон, глядите, его сапоги сохнут.
Действительно, перед шалашом на помятом кусте можжевельника сушились легкие кожаные сапоги.
– А может вы надо мной шутки шутите? – строго спросила Фаталия.
– Да какие тут шутки.
– Ну, смотрите у меня! – Она подошла к самому шалашу, присела, отдернула закрывающую вход рогожу, вгляделась, прислушалась. И на четвереньках полезла под невысокую зеленую кровлю.
Она точно знала, куда сейчас смотрят ее подчиненные.
3
Танк лежал на боку.
Не двигался. Даже, кажется, не дышал.
Фаталия уже было уверилась, что ее разыграли, заставив опуститься на четвереньки, но тут она увидела руки Двуживущего.
У Танка было семь пальцев. На каждой руке.
И на каждом пальце было надето по три кольца…
– Ты проснулся? – Она осторожно дотронулась до него. – Ты меня слышишь?
Он не шевельнулся, не отозвался. Он спал, как обычно спят все Двуживущие, – мертво и бесчувственно.
Некоторое время Фаталия вглядывалась в бесстрастное лицо Танка, надеясь заметить трепет ресниц или тень сдерживаемой улыбки.
И она увидела – увидела нечто неожиданное и чудесное: на щеках и на лбу Двуживущего появились красные магические знаки – словно ожоги, оставленные незримым клеймом.
Фаталия тихо ругнулась и поползла назад, не сводя с Двуживущего глаз.
С Танком происходило что-то необычное. Он менялся.
Менялся во сне…
4
Фиве совсем не обязательно было идти к роднику – возле лагеря протекал чистый ручеек. И все же она решила немного прогуляться – ключевая вода была гораздо вкусней.
Но не только в воде было дело. Девушка просто хотела побыть одна – хотя бы недолго…
Едва заметная тропка вилась меж деревьев. Фива старалась идти рядом – она помнила наставления старшей сестры, да и сама понимала, что такая вот стежка наблюдательному человеку может рассказать многое. Ни к чему им сейчас внимание посторонних. Поблизости рыскают отряды Ордена Смерти, да и сам Белиал, наверное, присматривает за округой. Боятся они Богоборца, не хотят, чтоб он выбрался из проклятого Урочища…
Редкий лес насквозь просвечивался солнцем. Трепетали осины – каждый листик, словно маленький флаг. Негромко перешептывались молодые березки, знакомый дуб поскрипывал сплетшимися ветвями, дятел звонко барабанил по пустому еловому стволу…
Что-то долго уж нет Ирта и Горра. С каждым часом ожидание все тревожней. Все чаще возникает в разговорах тема: а что делать, если они не вернутся? И Двуживущий Танк спит – уже второй день без просыпу. Вдруг да и не очнется вовсе?..
Родник прятался в густой осоке, но найти его особого труда не составляло – журчание было слышно за десять шагов. Вырывающаяся из-под земли вода клокотала в неглубокой ямке, словно к котле; кишели, кружились на дне янтарные песчинки – за их движением можно было следить бесконечно.
Фива присела на большой плоский камень, поставила на землю котелок. Она никуда не спешила, ей было о чем подумать, и было, чем полюбоваться.
Но насладиться одиночеством ей не дали.
Какой-то неприятный звук, похожий на гудение комара, потревожил ее. Она повернула голову, приподнялась, пытаясь понять, откуда доносится шум.
Звук усилился. От него ломило зубы, и пробирала дрожь.
Фива, забыв котелке, отступила к зарослям дикой малины. Щелкнула пружина, и пальцы девушки крепко сжали рукоять стилета.
Нарастающий звук не предвещал ничего хорошего.
Фива увидела, как за деревьями задрожал, заструился воздух. С треском запрыгали по земле крохотные молнии. Посыпалась с деревьев листва. На корявой ольхе переполошенно вскрикнула сорока – и взорвалась, разбрызгав дымящиеся перья.
Фива попятилась, углубляясь в малинник, но не сводя глаз со странного явления.
Воздух гудел. Кружились, мешались горячие искры – точно песчинки на дне родника. А потом вдруг словно какой-то полог упал, развернулся от макушек деревьев до земли – черный, глянцевитый, полоскающийся на ветру. А из него – будто из тьмы ночной – стали выходить люди. По-двое, по-трое; тихо, как призраки. Все вооруженные, в бой готовые. У каждого на руке – алая повязка. А вместо лица…
Фива тихонько ойкнула. Пригнулась, повернулась – и поползла сквозь малинник, пошла все быстрей и быстрей, побежала, понеслась, не обращая внимания на царапающие ветки, не думая уже, что враги могут ее услышать, не опасаясь, что Белиал может ее увидеть.
Быстрей! Быстрей! Успеть предупредить!..
