1
Одноживущие воины играли в кости, в карты, в нарды, в бирюльки и в «леща».
Возможно, они играли и еще во что-то, но в бильярд не умел играть никто.
Глеб попытался было научить игре Ирта, но тот, разбив один шар и порвав одну лузу, поставил кий в угол и больше к нему не притрагивался. Некоторый интерес к новой забаве проявили гномы-телохранители, и в безопасном Бункере следующие за Богоборцем по пятам, но бильярдный стол был для них явно высоковат.
– И как часто вы сюда наведывались? – Глеб лениво гонял по зеленому сукну костяные шары. На широком бортике стояла кружка с пивом, но Глеб приложился к ней лишь однажды. У него было ощущение, что он – больной перед операцией. А таким больным алкоголь противопоказан.
– Я был здесь два раза, – сказал Ирт. Он полулежал в кресле-качалке, разместив на животе блюдо с жареной рыбой. Он уже наелся, но блюдо было приятно теплое, и потому Ирт не спешил с ним расставаться. – Как и многие… Другие были только раз…
– А Танк предупреждал, что собирается вас… улучшить?..
– Да. Он говорил, что сделает нас сильней.
– И как проходила операция?
– Операция?
– Ну, как именно он делал вас сильней? Он что, опаивал вас снадобьями до бессознательного состояния, а потом резал скальпелем?
– Скальпелем?
– Ножом!
– Нет, он не резал. Он спал.
– А вы что делали?
– Тоже спали…
– Опоенные снадобьями?
– Нет… Некоторые, конечно, были опоенные, но не снадобьями, а элем и бражкой.
– Слушай, а когда он делал вас сильней… Вы что-нибудь чувствовали?
– Нет… – Ирт пожал плечами. – Ничего особенного… Потом, правда, было слегка непривычно, но недолго…
Гномы, словно две тумбы, застыли у двери. Глеб глянул на них и подумал, что Танку, наверное, ничего не стоило из охранников превратить их в надзирателей.
Или даже в палачей.
Он и весь отряд мог переделать. Смог же он задиристую Фиву превратить в покладистую стряпуху.
А что, если и его, Богоборца, – в стряпуху…
– Ты веришь ему, Ирт?
– Танку? Конечно…
«Доверие тоже может быть запрограммировано», – подумал Глеб, но вслух ничего не сказал.
– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Ирт. – Ты боишься чего-то?
– Можно и так сказать, – буркнул Глеб и точным ударом загнал два шара в угловые лузы.
Гномы одобрительно цокнули языками.
2
Гости разбрелись по всему Бункеру – и вели они себя по-хозяйски.
На кухне скворчали жиром большие сковороды, в котле бурлила вода, гремела металлическая утварь, стучал по разделочной доске нож – Фива занималась любимым делом. Из спальной комнаты доносились азартные крики, ругань и смех – там играли в кости. В столовой шло буйное пиршество. В бассейне человеческих тел было больше, чем воды.
Бойцы развлекались как умели.; пили допьяна, ели до отвала, веселились до упаду. Обсуждали разное: оружие, недавний бой, Танка и Богоборца, Фиву и Фаталию. Строили планы на будущее, делились прожитым. Шуму и возни было много, но серьезных ссор не возникало.
И только в трех помещениях было тихо.
В бильярдной, где сам собой организовался штаб.
В запертой изнутри комнате, где спал Двуживущий хозяин Бункера.
И в небольшой каморке, закрытой на ключ, над дверью которой висела табличка с необычной для Мира надписью «Лаборатория».
3
Шло время; усталость и выпивка свалили с ног большую часть бойцов. А значит можно было считать, что наступила ночь.
Мучующийся бессонницей Глеб вышел в сад, сел на скамейку перед клумбой каких-то огненно-красных цветов, закрыл глаза.
Ему хотелось ветра и звездного неба, лесных запахов и живых звуков.
Но он находился в склепе.
В склепе мертвого, иллюзорного мира…
Он открыл книгу, второй том «Магии для чайников», и долго ее листал, бездумно разглядывая схемы, формулы и графики.
Что, если пути назад нет? Вдруг он обречен оставаться здесь до тех пор, пока не умрет пребывающее в коме тело?
Да и есть ли оно – тело? Может, от него осталась лишь голова? Или один только мозг – развороченный пулей, законсервированный, оплетенный сеткой тончайших нанопроводников…
– Заждался?
Глеб вздрогнул, обернулся.
На вымощенной кирпичом дорожке, похожей на расстеленную кожу многометровой змеи, стоял Танк. Он хмурился. И у Глеба екнуло сердце.
– Заждался, – повторил Танк – уже без вопросительной интонации. – Ну, пойдем.
Глеб закрыл книгу, положил ее на скамью и поднялся.
– Пойдем, – сказал он и сорвал огненно-красный бутон, пахнущий, как освежитель воздуха.
4
В лаборатории было темно.
Танк щелкнул пальцами, и на стенах зажглись плоские светильники.
– Садись, – велел он Глебу.
Сесть можно было лишь в объемистое кресло. Или на пол.
Глеб выбрал кресло…
Больше всего лаборатория походила на монашескую келью. Предметы, находящиеся в тесном помещении, можно было пересчитать по пальцам: стол, ведро с водой, плавающий в воде ковш, четыре светильника, аккуратно свернутый шерстяной плед и висящая на стене кожаная сбруя.
Ну и, конечно, ярко-оранжевое кресло, резко отличающееся от всей обстановки.
– Что мне делать? – спросил Глеб.
– Вытяни вперед руки, – сказал Танк и снял со стены упряжь. – Я должен тебя связать.
– А это обязательно?
– Сейчас – да… – Танк охватил ременной петлей запястья Глеба, затянул крепко. – Это для твоей же безопасности… Теперь давай ноги…
Через минуту Глеб был крепко связан. Широкие эластичные ремни особого неудобства не доставляли, но все равно было как-то не по себе. Танк с удовольствием оглядел плененного Богоборца и отступил к двери.
– Теперь я могу приступить к работе, – сказал он и ухмыльнулся. – Могу, но не стану этого делать.
Глеб недоуменно на него посмотрел:
– Почему?
