— Холодно! — пожаловался гигант, оскалив клыки. — Плохая охота! Еды мало!
— Большое ли у тебя племя?
— Больше, чем пальцев на руках и ногах, — гордо заявил великан.
— Мне нужна твоя помощь.
— Что может сделать Однозуб для Блистающего?
— Я хочу, чтобы ты дрался на моей стороне. Тролль раздул ноздри, напружинился, закрутил головой, высматривая врага:
— Дрался? С кем?
— Не сейчас. Я хочу, чтобы ты со своим племенем пошел со мной.
— Куда?
— Туда, где достаточно еды.
— Это хорошо. Однозуб сильно хочет есть.
— Ну так что, ты согласен?
Тролль наморщил лоб, глянул в сторону людей, показал на Стаса пальцем.
— Он тоже пойдет?
— Да.
Тролль затряс головой, подергал себя за шерсть на животе. Признался жалобно:
— Однозуб боится его.
— Он не страшный.
— Он некромант.
— Нет. Это просто у него такая одежда. Вот если ты наденешь шкуру пещерного медведя, разве ты станешь пещерным медведем?
Великан подумал. Сказал неуверенно:
— Нет.
— Ты будешь троллем в шкуре медведя. Так и он — человек в одежде некроманта. Понимаешь?
— Да… — Тролль качнул головой. — Да…
— Ну так ты идешь со мной?
— Да… Однозуб пойдет с тобой, Блистающий. Туда, где много еды.
Тролли за его спиной заворчали, высказывая желание тоже отправиться в места, где много еды.
— Собирай все свое племя, — сказал Хурхас. — Как стемнеет, приходи вон к той скале, — он показал на далекий пик со словно бы расколотой вершиной. — Понял?
— Да, Блистающий.
— Успеешь?
— Да, Блистающий.
— И захвати своих подснежников.
— Да, Блистающий. Я обязательно их позову. А там, куда мы пойдем, будет много снега?
— Достаточно, — ответил маг.
— Хорошо, Блистающий. А теперь Однозуб пойдет… — Великан повернулся к соплеменникам, проревел что-то. Глянул через плечо в сторону стрелков, на мгновение застыл, высматривая Стаса. Увидел, нахмурился, фыркнул, сердито тряхнул головой. Поглядел в сторону скалы, где надо быть вечером. Повторил:
— Однозуб пойдет с тобой, Блистающий.
И пошагал, широко отмахивая длинными руками-лапами. Снег под его большими плоскими ступнями не проваливался, и шел великан быстро, легко.
— Не забудь! — крикнул Хурхас ему вслед.
Три могучих тролля, раскачиваясь, уходили в сторону бесформенных каменных нагромождений к своему стойбищу, к своим норам. Они были уже далеко, когда возле них вынырнули из-под снега какие-то существа, похожие на огромных насекомых, и заскользили рядом, перебирая суставчатыми лапами.
— Это же… — Стас спрыгнул с лафета и шагнул навстречу возвращающемуся Хурхасу. — Это же подснежники!
Маг обернулся, прищурясь, вгляделся в далекие фигуры. Подтвердил:
— Да… Ручные подснежники троллей.
— Так это они схватили стрелков?
— Они. Подснежники и тролли охотятся вместе. Хорошо, что мы их встретили.
— Хорошо? — удивился Стас. — Почему?
— Они отличные бойцы.
— Ты позвал их с собой? — догадался Стас.
— Да.
— Ты уверен, что это правильно?…
— Они ничем не хуже стрелков… — сказал маг. Он поразмыслил и добавил: — По крайнем мере, теперь будет кому следить за стрелками.
— Ты им не доверяешь? — понизил голос Стас.
— Как я могу доверять людям, меня ненавидящим?
Отряд тем временем собирался продолжить путь. Люди уже вытащили глубоко завязшие пушки, распутали, закрепили упряжь лошадей, поправили сбившиеся тюки. Стрелки, попавшие в ловушку, отделались испугом и ссадинами. Джош о чем-то негромко разговаривал с Тиасом и Кэдом, поглядывая в сторону мага, оборачиваясь к Легорну, так и не убравшему меч. Втолковывал что-то хмурым стрелкам…
Через несколько минут отряд направился к скале с расколотой вершиной…
Они достигли ее под вечер.
— Пришли, — сказал Стас, сверившись с картой. Странное чувство — ему казалось, что он уже был на этом месте… Острые пики скал, закрывшие небо, редкие деревья, черные, голые, узловатые. Неподалеку ель, словно бы прореженная топором…
— Хурхас! — окликнул Стас мага.
— Что?
— Мы же здесь были, да?
— Конечно. А ты что, не узнал? Я же показывал место, где нашел тебя.
— То самое место! — Стас закрутил головой, отыскал знакомую мертвую березу. — Вон там я костер жег!…
Стрелки устраивались на привал. Таскали дрова, разводили огонь, развязывали мешки с провизией. Время еще было. Несколько часов — этого достаточно, чтобы приготовить нехитрую еду, согреться у огня и даже поспать.
Напряжение отпустило их, и они, посмеиваясь, вспоминали недавнее происшествие, подшучивали над товарищами, попавшими в объятия подснежников. Особенно усердствовал Кэд.
— Эй, Кугард! — кричал он высокому стрелку в разодранных штанах. — Тебе там ничего не оторвало, что еще могло бы пригодиться твоей женушке?… А ты, Кригер, вопил так, что я думал, будто тебе в задницу что-то залезло.
— Заткнись, Кэд!
Но Кэд только еще шире скалился, хохотал громче и сыпал новыми шуточками:
— Клянусь, я слышал, как Кугард молится! “Прости, Господи, — говорил он, — я больше не буду ковыряться в носу и оставлю в покое толстуху Гиту!”
Стрелки, слушая беззлобный треп Кэда, посмеивались. Кто-то из стариков отвесил ему подзатыльник. Кэд тут же завопил:
— Ревнует! Он ревнует к Гите!…
Стас, улыбаясь, сидел у огня и жевал жесткую хлебную корку. Еда у стрелков была простая, но по крайней мере соленая, не пресная. Это в Центральном Мире солью почему-то не пользовались.
Хурхас и Легорн отдыхали в стороне, рядом с лошадьми. Они не стремились к сближению со стрелками, да и сами стрелки не жаждали общения с магом и воином. Вот уже вторую неделю они путешествовали вместе, но оставались так же далеки друг от друга, как в самом начале пути. Люди разных миров — они даже питались отдельно. У них не было ни общих тем, ни желания вести разговор. Они терпели друг друга,
