Хасан смотрел на Роджерса и ждал.
Внешне генерал оставался спокойным. Между тем сердце его бешено колотилось, а мозг лихорадочно перебирал варианты. Главной его целью было уберечь РОЦ. Если он откажется назвать номер, террористы решат, что он не тот, за кого себя выдает. С другой стороны, они не убили полковника Седена, хотя видели, кто он такой. Похоже, их решили взять в качестве заложников, по крайней мере до того момента, пока террористы не выберутся из Турции.
— Простите, — сказал Роджерс, — но я не знаю номера. Они должны сами мне позвонить.
Хасан подошел ближе и поднес зажигалку к груди Роджерса. Потом медленно ее поднял и, когда пламя начало жечь подбородок, спросил:
— А ты не врешь?
Роджерс заставил себя расслабиться. Огонь лизал ему шею. Все, кто побывал во Вьетнаме, прошли курс элементарных пыток. Вьетнамцы применяли побои, прижигание сигаретами, пытки электрическим током, заставляли по несколько дней стоять по колено в воде и скручивали руки за спиной у привязанного к столбу человека. Сотрудники специальных служб проходили все это на тренировках.
Главное — не напрягаться. Напряженное тело испытывает боль гораздо острее. К тому же напряжение непроизвольно концентрирует внимание на болевой точке.
Офицеров учили считать про себя, делить боль на терпимые отрезки от трех до пяти секунд и приучать себя к мысли, что это еще не конец.
Боль усиливалась. Роджерс закрыл глаза и принялся считать.
— Говори правду! — потребовал Хасан.
— Это... правда, — выдавил Роджерс.
Махмуд что-то резко сказал Хасану, тот потушил зажигалку и усмехнулся.
Швырнув телефон Махмуду, Хасан отошел к полковнику Седену и опустился на колени рядом с турком. Раскурив сигарету, он прижал горящий конец к подбородку полковника. Седен резко Дернулся.
Хасан зажал ему рот и сказал что-то по-турецки. Седен отчаянно замотал головой. Тогда Хасан прижал сигарету к мочке левого уха. Турок снова вскрикнул и попытался оттолкнуть его руку.
Неожиданно Махмуд что-то опять выкрикнул. Молодой террорист приблизился, и между ними завязался негромкий разговор.
Роджерс хотел обернуться и посмотреть, что происходит, но Махмуд резко ткнул его стволом в затылок. Шею пронзила нестерпимая боль. Пикнул сотовый телефон. Очевидно, Хасан нажал какую-то кнопку. Зачем?
В следующую секунду генерал все понял. Под одной из кнопок значилось «Повтор вызова». Последний раз Роджерс звонил в лагерь. Теперь туда звонил Махмуд.
Хасан стоял на расстоянии одного фута. Роджерс слышал гудки и в оцепенении ждал, кто поднимет трубку. Надо же было допустить такую глупость...
— Алло?
Это была Мэри Роуз, Похоже, Хасан удивился, услышав женский голос. Он молчал, а Роджерс молил Бога, чтобы она отключилась. Он подумал, не крикнуть ли, чтобы они сворачивали РОЦ, но потом сообразил, что они все равно не успеют, а его и Селена тут же прикончат.
— Алло?
Только не говори ничего больше, заклинал про себя Роджерс. Ради Бога, Мэри Роуз, не говори больше ни слова...
— Генерал Роджерс, я вас не слышу, — сказала она. — Не знаю, слышите ли вы меня? Я кладу трубку.
Хасан тоже отключился, с победной улыбкой сложил телефон и запихнул его в нагрудный карман Роджерса. Затем минуты две говорил с остальными, после чего торжествующе посмотрел на пленного.
— Значит, генерал Роджерс? А я думал, вы ученый. Оказывается, американские военные вместе с турками ищут... А может, вы нас ищете, генерал? — Хасан наклонился так близко, что едва не ткнулся носом в лицо Роджерса. — Так вот, вы нас нашли. А эта девушка, которая взяла трубку... Она ведь не в Газиантепе.
— Вы ошибаетесь, — сказал Роджерс. — Она сидит в полицейском участке.
— Между этим местом и Газиантепом высокие горы. Туда нельзя позвонить по такому телефону. Единственное возможное направление — юго-восток.
— Это спутниковая связь, — солгал Роджерс. — Она осуществляется через любые горы.
Стоящий за спиной Седена человек сказал что-то по-арабски. Хасан кивнул и прошипел:
— Он говорит, что ты лжец. Для спутника нужно блюдце, тарелка. У нас нет на тебя времени. Мы идем в долину Бекаа.
Араб сердито повернулся к тяжело дышащему после пытки полковнику Седену.
Опустившись на колено, он снова зажег зажигалку. Роджерс разглядел в ее свете выражение лица полковника. Благослови его Господь, оно выражало непокорность.
Хасан что-то спросил у Седена по-турецки. Полковник не ответил. Хасан запихнул в рот турка носовой платок, ухватил офицера за волосы и поднес зажигалку к ноздрям. Полковник задергался в судорогах. Кляп заглушал его крики.
На этот раз Хасан не убрал огонь. Вопли Седена прорывались через платок, он извивался и сучил ногами, пытаясь вырваться на свободу.
Хасан погасил пламя и вытащил кляп. Затем зашипел что-то прямо в ухо пленному.
Полковник задыхался, руки и ноги его дрожали. По состоянию турка Роджерс видел, что Хасан его в ближайшие минуты «расколет». Во время любой пытки наступает момент, когда человек теряет над собой контроль. Воля Седена была сломлена, сейчас он думал только о том, как избежать дальнейших мучений.
Хасан снова сунул платок в рот офицеру и на этот раз поднес зажигалку к его левой брови. Седен зажмурился, но Роджерс знал, что это не поможет.
Пламя выжгло волосы на брови и поползло по лбу. Седен сдавался. Роджерс не хотел, чтобы он жил с чувством вины... если им суждено было выжить.
— Хватит! — крикнул генерал. — Я буду говорить. Хасан выключил зажигалку и выпустил волосы полковника. Турок переломился пополам.
— Чего вы хотите? — спросил американец. Какое-то время можно продержаться на увертках и хитростях.
— Для начала, генерал, мы возьмем вас в качестве заложников, — сказал Хасан. — Однако нам надо кое-что еще.
Роджерс не стал уточнять, чего именно хотели террористы. Все было ясно и так.
— Я помогу вам выбраться из Турции, — сказал он. — Но к лагерю я вас не поведу.
— Мы хорошо знаем эти места и найдем его сами, — уверенно ответил Хасан.
— Только мы туда не пойдем. У твоих людей есть транспорт. Позвони и скажи, чтобы тебя забрали.
— Не выйдет.
Хасан подошел к генералу.
— Теперь подумай. Махмуд и я подъедем к вашему лагерю на мотоцикле. Будет темно, мы переоденемся в вашу одежду. Как ты думаешь, остановят нас или нет?
— Конечно. Мои люди несут дежурство круглосуточно.
— Мы все равно окажемся слишком близко. Они не решатся стрелять первыми.
А мы сделаем это не задумываясь.
Роджерс лихорадочно соображал. Отпетый сорвиголова рядовой Папшоу расстреляет любой подозрительный мотоцикл, а вот рядовая Девонн действительно растеряется. А если дежурить выпадет филу Катцену, Лоуэллу Коффи или Мэри Роуз Мохэли, они могут оказаться даже невооруженными. Роджерс не имел права рисковать их жизнями, тем более что РОЦ в любом случае будет захвачен, — Какие гарантии, что вы не убьете меня и полковника, после того как я позвоню?
— Мы уже давно могли бы вас прикончить, — проворчал Хасан. — А потом позвонить в ваш лагерь и сказать, что нашли вас истекающими кровью и без сознания. Они бы сразу за вами отправились, генерал. Нам не нужны лишние трупы.
