Прі?хали еще двое молодыхъ людей.
— Нашего полка прибыло! оказалъ одинъ изъ нихъ, протягивая руку Русанову.
— Ну прибыло, такъ прибыло! отв?тилъ онъ, наливая имъ стаканы.
— Мы привезли музыкантовъ, можно? обратился другой къ Ниночк?…
— Да не ломайтесь! отв?тила та, опорожняя стаканъ залпомъ.
Музыкантами управлялъ горбатый Бирюлевъ; онъ сильно огорчился по случаю лишенія надзирательской должности; но на ногахъ еще держался, и довольно бойко помахивалъ смычкомъ.
Русановъ много пилъ, бросалъ деньги музыкантамъ, чтобъ они весел?й играли, и все-таки не могъ забыться; у него, какъ у вс?хъ здоровыхъ людей, вино падало на ноги, оставляя голову совершенно св?жею. Пьяныя выходки гостей скоро ему опротив?ли, онъ попробовалъ встать изъ-за стола и не могъ; пришлось съ досадой покориться судьб?.
Прибыли новыя лица.
— Ого, го! Здравствуйте, басилъ Игнатъ Васильевичъ Бобырецъ, вваливаясь подъ руку съ Горобцомъ.
— Ninon, кричалъ Коля, обращаясь къ Ниночк?, - глядите сюда, какого я вамъ старикашку привезъ: премилый! А? какова? обращался онъ къ Бобырцу:- князь Н?жинъ, въ Париж? былъ, избалованный мальчишка, понимаете? и тотъ ножки ц?ловалъ…
— А ужь вы не въ гимназіи? Вышли? спрашивала Ниночка.
— Я отъ уроковъ отлыниваю, возразилъ Коля, захохотавъ.
— Какъ я отъ долговъ, крикнулъ другой пом?щикъ:- лихой гусаръ будетъ!
— Подите вы съ вашими м?дными лбами! Вотъ наше призваніе, говорилъ Коля, вынимая тетрадку.
Вс? его обступили.
— Сатирическій журналъ? не печатный? новый? слышалось въ кружк?.
— Самородокъ, messieurs, самородокъ! Гд? издается и какъ я его подучаю, этого я и самъ не знаю! Слушайте!
Онъ откашлялся и сталъ читать.
'Неуважаемые читатели! Открывая новую эру въ русской журналистик?, мы сп?шимъ заявить о числ?, свойствахъ и качествахъ нашихъ сотрудниковъ. Страницы эти будутъ украшаться легкою поэзіей Madame….'
Невозможно было разслыхать фамиліи въ общемъ хохот?.
'Трансцедентально-казуистическими философскими системами нашего ученаго медв?дя Конона Горобца….'
— Го! Го! смотрите! Это не въ бровь, а въ глазъ! гласилъ Игнатъ Васильевичъ.
'Критико-историческими записками и мемуарами отставнаго майора Русанова….' Ба! моралистъ, мое почтеніе кивнулъ головой чтецъ, зам?тивъ движеніе Владиміра Ивановича, — и… Тутъ ужъ про васъ… 'Трудами его племянника о сумасшествіи вообще и о бюрократахъ въ особенности. По части политической экономіи и штопанья старыхъ чулковъ статьи доставляются лордомъ Авениромъ Горобцомъ. Естественныя науки процв?таютъ при сод?йствіи почетнаго члена многихъ обществъ толченія воды, Александра Тонина, хотя онъ и принадлежитъ къ т?мъ членамъ, которые не показываются въ порядочномъ обществ?.'
— Н?тъ, будто ужъ такъ и написано? спрашивалъ кто-то.
— Не в?рите? Ха! ха! ха!
— Ха! ха! ха! раздавалось кругомъ, — продолжай! продолжай!
'Но я вижу недов?рчивыя улыбки на лицахъ читателей; вы сомн?ваетесь въ томъ, что это наши лучшіе люди. Сомн?вайтесь! Плюйте на нихъ! Повергайте никуда не годные авторитеты! Ищите людей новыхъ, людей ищущихъ свободы, составляйте кружки и молчите до времени….'
— Да, вы оперились, крикнулъ Русановъ черезъ столъ, а я думалъ, вы дальше галчатъ не пойдете…
— Я васъ дурачилъ, а вы и пов?рили, сказалъ Коля, подходя къ нему.
— Такъ вы еще и лжете. Въ ловкія же руки вы попали.
— Я васъ выброшу въ окно! крикнулъ гимназистъ.
— Что у васъ тутъ? Подошли прочіе.
— Вотъ господинъ чиновникъ воображаетъ себя палат? и позволяетъ себ? дерзости…
— Въ окно! Д?льно! Въ окно его! Зд?сь вс? равны, шумела компанія, подступая къ Русанову.
— Вы слыхали 'Фенеллу'? крикнулъ Русановъ съ усм?шкой, поднимая бутылку и замахиваясь, — кто первый подойдетъ, тому не сносить головы…..
— А чортъ съ нимъ! Продолжай Горобецъ! кричали гости.
— Надо?ло! отв?тилъ тотъ, бросая на столъ литографированный листокъ:- нате, пользуйтесь просв?щеніемъ! Музыканты! Рашель-канканъ!
Начались танцы, бол?е или мен?е вс?мъ изв?стные. Особенно отличалась красивая Полька, которую Коля величалъ панной Лисевичь. Ниночка с?ла возл? Русанова, разлегшагося на оттоманк?.
— Охота жь вамъ позволять такія гадости! сказалъ онъ, показывая на танцоровъ.
— А что жъ сь ними д?лать? Не гнать же ихъ… Напрасно я васъ завезла сюда; вы одинъ, противъ васъ вс?… Они тутъ все о чемъ-то сов?щаются… Я и не пойму… Намедни одного чиновника у паны Лисевичъ такъ поколотили….
'Да эта сторона кукушечьихъ гн?здъ ускользала отъ меня,' думалъ Русановь: 'par ou la politique va-t- elle se nicher!'
Хм?ль у него совс?мъ прошелъ.
— Тонинъ бываетъ съ ними? спросилъ Русановъ, пораженный новою мыслью.
— Кто такой Тонинъ? Ахъ постойте! Да, да! Они злы на какого-то Тонина, хот?ли подкинуть ему что- то… Какой-то станокъ… Тутъ одинъ надзиратель съ ними ходитъ, Езинскій…
— Ну? говорилъ Русановъ, оживляясь.
— Ну такъ вотъ все имъ толкуетъ, что Тонина надо проучить, что онъ тамъ какіе-то порядки заводитъ; только ст?сняетъ ихъ… Право не знаю….
— Вы мн? какъ-нибудь разскажете это, говорилъ Русановъ, — припомните все до мелочи….
— Да на что жь вамъ? говорила она, взявъ его руку и начала его гладить другою рукой, лукаво на него поглядывая.
Русановъ молчалъ и хот?лъ освободить руку.
— Славная ручка, продолжала она, улыбаясь, — маленькая, б?леькая, точно женская….
Русановъ нахмурился.
— Какой вы не любезный кавалеръ! сказала она, отвертываясь; потомъ, точно его равнодушіе дразнило начала играть его волосами, наклонилась и обожгла ему поц?луемъ глазъ, другой, и впилась въ губы…..
— Оставьте меня, шепталъ Русановъ, чувствуя, что кровь бросается ему въ лицо….
— На в?къ? см?ялась она, обвивая его руками:- отчего это щеки-то горятъ? А в?дь въ тихомъ омут? черти водятся….
IV. Запутанное д?ло
На другой день утромъ, Русановъ съ озабоченнымъ лицомъ отправился къ Езинскому.
'Ну, этотъ баринъ живетъ не по средствамъ учителя и надзирателя,' подумалъ онъ, осматривая комфортабельную пріемную, въ которую ввелъ его лакей.
Немного спустя вышедъ Езинскій, играя кистями шлафрока и осматривая измятый костюмъ Русанова. Тотъ въ свою очередь уставился на зеленоватое лицо хозяина с выдавшимися скулами и презрительною усм?шкой.
— Ну-съ, что же вамъ угодно? проговорилъ Езинскій приглашая гостя садиться легкимъ движеніемъ руки.
