Вот что было при Ине[548]: он нарушил порядок неба,И хорошие люди покидали мир неспокойный.Ци с друзьями седыми на Шаншане в горе укрылись[549] ,Люди повести этой тоже с мест насиженных встали.И следы их былые не нашлись, как канули в воду,И тропинки их странствий навсегда заросли травою…Каждый кличет другого, чтобы в поле с утра трудиться,А склоняется солнце, и они отдыхать уходят…Там бамбуки и туты их обильною тенью дарят.Там гороху и просу созревать назначены сроки.Шелкопряды весною им приносят длинные нити,С урожаем осенним государевых нет налогов.На заглохших дорогах не увидеть путников дальних.Лай собак раздается, петухи отвечают пеньем.Форму жертвенной чаши сохраняют они старинной,И на людях одежды далеки от новых покроев.Их веселые дети распевают свободно песни,Да и старцы седые безмятежно гуляют всюду.Зацветают растенья, — люди помнят, — с теплом весенним,Осыпаются листья, — им известно, — с осенним ветром.Хоть они и не знают тех наук, что считают время,Все же строятся сами в ряд четыре времени года.Если мир и согласье, если в жизни радостей много,То к чему еще нужно применять ученую мудрость?..Это редкое чудо пять веков как спрятано было,Но в прекрасное утро мир нездешний для глаз открылся.Чистоту или скверну не один питает источник.Мир открылся, но снова возвращается в недоступность…Я спросить попытаюсь у скитающихся на свете,Что они понимают за пределом сует и праха.Я хотел бы тотчас же устремиться за легким ветром,—С ним подняться бы в выси, с ним искать бы тех, кто мне близок!
Всходит солнце на юго-востоке…Болянская башня[551] — как шапка над южной горой,Коричный дворец[552] за источником северным скрыт.Под утренним ветром колышется полог ночной,Рассветное солнце на рамах узорных блестит.Красавица-дева за ширмой очнулась от сна—Цветок орхидеи, прекрасная яшма на ней.Свежа и прелестна, как осенью ранней сосна,Чиста она, словно сияние вешних лучей.Вечером выхожу из зала СишэВдоль ограды пройдя, я из западных вышел воротИ на запад смотрю, на уступы скалистых высот.Как вздымаются круто хребты — над грядою гряда,Утонула во мгле бирюзовая даль без следа!Утром иней белеет на красной кленовой листве,Вечерами туман прячет гребни вершин в синеве.Вот и осень прошла, мне до боли ушедшего жаль.Стало грустно душе — глубока в ней о прошлом печаль.О супруге своем даже птица тоскует в силках,Стая, сбившись с пути, о покинутых помнит лесах.Как умеют они об утратах скорбеть и любить!Что ж тогда обо мне, потерявшем друзей, говорить!Стоит зеркало взять — сединою виски заблестят,Исхудавшему телу и пояс велик и халат.Я не верю зовущим меня примириться с судьбой —Только лютня в глухом одиночестве дарит покой…Иду по лощине срубленных бамбуков, пересекаю горы и ручей…Обезьяны кричат[553]. Час рассвета уже недалек,Но в безмолвных долинах никак не рассеется мрак.У подошвы горы собирается легкий дымок,И роса на цветах все еще не заблещет никак.Над обрывом кружит и змеится тропинка моя,Уносясь по отвесным уступам к вершине хребта.Вброд иду по ручью, поднимая одежды края,Забираюсь все выше и выше по бревнам моста.Острова на реке… то накатит волна, то уйдет.Я плыву по потоку, любуясь изгибом волны.По глубоким затонам трава водяная растет,А озерный камыш — вдалеке от большой глубины.Заберусь на валун зачерпнуть родниковой воды,Нагибаю поближе весеннюю ветку с листвойИ у каменных стен вижу горного старца следы[554]:Весь в плющах и лианах он словно бы передо мной…Орхидея в руке: вспоминаю далеких друзей,Рву цветы конопли, о тоске не сказав никому.Просыпаются чувства в душе восхищенной моей,
