Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

Весеннее утро

Меня весной       не утро пробудило:
Я отовсюду       слышу крики птиц.
Ночь напролет       шумели дождь и ветер.
Цветов опавших       сколько — посмотри!

Вану Девятому

Солнце к закату,       а сельский твой дом далек.
С горным приютом       не медля все же простись.
Помни, что надо       пораньше в путь выходить:
«Дети-малютки       домой Тао Цяня ждут».[624]

Ночую на реке Цзяньдэ

Направили лодку       на остров, укрытый туманом.
Уже вечереет, —       чужбиною гость опечален…
Просторы бескрайни —       и снизилось небо к деревьям.
А воды прозрачны —       и месяц приблизился к людям.

Провожаю Чжу старшего, уезжающего в Цинь

Нынешний путник       в Улин[625] — Пять Холмов — уедет.
Меч драгоценный       всю тысячу золотом стоит.
Руки разняли,       его я дарю на память —
Дней миновавших       одно неизменное чувство!

Начало осени

Еще незаметна осень в начале,
а ночи уже длинней.
Порывами ветер прохладный веет
и свежесть с собой несет.
И жаром пылавший зной отступает,
и в доме тишь и покой.
И листья осоки внизу у ступеней
от капель росы блестят.

Провожаю друга, направляющегося в столицу

Ты, поднимаясь,       к синей уходишь туче.
Я на дорогу       к синей горе вернулся.
Туче с горою,       видно, пора расстаться.
Залил слезами       платье свое отшельник.

Переправляясь через реку, спрашиваю у лодочника

Волна легла, река ровна —
нет ветра над водой.
Мы в легкой лодке по реке
с моим гребцом плывем.
Все время в нетерпенье я
смотрю на край небес:
«Которая из синих гор
вершина Юэчжун?»

Приходил в обитель праведного Жуна

На горной вершине в келье монаха
одежды его висят,
А перед окошком в полном безлюдье
летают птицы с озер.
Пока еще сумерки не сгустились,
тропинкою вниз иду.
В пути я внимаю шороху сосен,
любуюсь гор бирюзой.

Ли Ци[626]

Перевод В. М. Алексеева

Ночую в монашеской келье его преподобия Ина, слышу церковный напев

Храм вечных цветов… Святые напевы в даль, неизвестность уходят.
Месяц укрылся в высокой стене, звоны часов редки.
Ночь шевелит лесом под инеем, гонит слетающий лист;
утром я слушаю зовы небес, раскрываюсь весь в чистой мечте.
Безмолвье суровое входит уже, замирая, в пустошную стужу;