Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

Над плесом Цишуй[657]       в благой живу тишине.
Нет гор на востоке.       Бескрайны дали полей.
За тутовой рощей       простор в закатном огне.
Меж сел побережных       река сверкает светлей.
В деревне подпасок       тропой бредет луговой.
Охотничий пес       бежит за владельцем, как тень.
Чем занят отшельник?       Ответа нет не впервой.
Калитка из веток       с рассвета закрыта весь день.

Поздней весной меня навещает чиновник Янь с друзьями

Три тропинки,       астры и сосны в саду.
На пять повозок       в хижине свитков и книг.
Клубни варю,       гостей уважаемых жду.
К дому зову —       взглянуть на гибкий тростник.
Сорока спешит       взрастить птенцов по весне.
Иволга плачет —       поник засохший цветник.
Близясь к закату,       грущу о моей седине,
Время отныне       мне драгоценно вдвойне.

Посетил горную обитель почтенного Тань Сина в храме Ганьхуасы[658]

Тигровый ручей[659],—       здесь на закате дня
С тростью в руках       вы ожидали меня.
Торопливый гость       услышал тигра вдали.
По дороге домой       вы за течением шли.
Диких цветов       заросли так хороши.
Голос птицы в теснине       столь одинок и чист.
Вам ночью не спится.       В тихом лесу — ни души.
Лишь в сосняке       ветра осеннего свист.

Меня навещает правитель области Гочжоу[660]

Солнечный блеск       озарил последки весны.
Луг обновлен.       Свежа трава луговин.
Полировщик зеркал[661] —       близ ложа сижу у стены,
Поливальщик садов[662] —       брожу средь рощи один.
В пять коней колесница       всполошила убогий приют.
Старца выводят       слуги-мальчики под рамена.
Яства простые       готовят на кухне, снуют.
Не обессудьте, —       семья Жуаней бедна.[663]

Посещаю обитель Сянцзи

Бреду наудачу       к святому храму Сянцзи.
В глушь углубился, —       гряда вершин, облака.
Деревья древни,       безлюдны крутые стези.
Где-то в ущелье       колокол издалека.
Меж скальных уступов       клокочет пена реки.
Солнце на хвое       к закату все золотей.
Под вечер монахи       у дикой, глубокой луки,
Уйдя в созерцанье,       смиряют дракона страстей.

Провожаю Цю Вэя[664], который, провалившись на экзаменах, возвращается к себе в Цзяндун[665]

К вам пришла неудача —       и меня печалит она.
Ветки ивы[666] вдобавок       так прекрасны в цветенье весны.
На чужбине остаться —       золотая иссякла казна;
В край родной возвратиться —       возрастет серебро седины.
Возле озера Тай[667]       скромный домик, малый надел
И скиталец усталый       пред дорогой в тысячи ли.
Зная мудрость Ми Хэна,       продвинуть его не сумел,[668]
Все придворные связи,       стыжусь, — помочь не могли.

Любуюсь охотой

Ветер упруг.        Луки звенят у реки.
Военачальник       лов под Вэйчэном[669] ведет.
Травы засохли.        У соколов злые зрачки.
Снега не стало.        Коней копыта легки.
Мимо Синфэна[670]       мчит полководец вперед,
В лагерь Силю,        в стан подвластных полков.
На запад, назад       глядит, где стреляли орлов:
На тысячу ли       гряда заревых облаков.

Пишу ранней осенью в горах

Лишен дарований.       От службы себя отстранил.
О бегстве мечтаю       к ветхой ограде, к ручью.
Не каюсь, что рано       Шан Пин детей оженил,[671]—