Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

У лестницы —       глубоко дно оврагов…
Вечерний луч       с дождем соединился.
Лазурь пустот       на тени дома пала…
Ты посмотри,        как чист и светел лотос,
И ты поймешь,       как сердце не грязнится!

Ночую в Тунлу на реке. Посылаю друзьям в Гуанлин

Во мраке горы       слышу горький плач обезьян.
Синея, река       убыстряет ночной свой бег.
А ветер шумит       меж деревьев на двух берегах.
И светит луна       над одним сиротливым челном…
Но местность Цзяньдэ       не родная моя земля.
Вэйянских моих       вспоминаю старых друзей.
И я соберу       два потока пролитых слез
И вдаль отошлю       к ним на западный берег морской.

Мои чувства в последнюю ночь года

И тяжел и далек       путь за три горных края Ба[623]
По опасным тропам       где идти десять тысяч ли.
Средь неравных вершин       на проталине снежной в ночь
С одинокой свечой       из иной страны человек.
Отдвигается вдаль       кость от кости, от плоти плоть,
И на месте родных       верный спутник — мальчик-слуга.
Где же силы терпеть       эту в вечных скитаньях жизнь?
С наступлением дня       начинается новый год.

Ночью переправляюсь через реку Сян

Путешествуя, гость       к переправе спешит скорей.
Невзирая на ночь,       я плыву через реку Сян.
В испареньях росы       слышу запах душистых трав,
И звучащий напев       угадал я — «лотосы рвут».
Перевозчик уже       правит к свету на берегу.
В лодке старый рыбак,       скрытый дымкой тумана, спит.
И на пристани все       лишь один задают вопрос —
Как проехать в Сюньян,       он в какой лежит стороне.

На прощанье с Ван Вэем

В тоскливом безмолвье       чего ожидать мне осталось?
И утро за утром       теперь понапрасну проходят…
Я если отправлюсь       искать благовонные травы,
Со мной, к сожаленью,       не будет любимого друга,
И в этой дороге       кто станет мне доброй опорой?
Ценители чувства       встречаются в мире так редко…
Я только и должен       хранить тишины нерушимость,—
Замкнуть за собою       ворота родимого сада!

В ранние холода на реке мои чувства

Листья опали,        и гуси на юг пролетели.
Северный ветер       студён на осенней реке.
В крае родимом       крутые излучины Сяна.
В высях далеких       над Чу полоса облаков.
Слезы по дому       в чужой стороне иссякают.
Парус обратный       слежу у небесной черты.
Где переправа?        Кого бы спросить мне об этом?
Ровное море       безбрежно вечерней порой…

К вечеру года возвращаюсь на гору Наньшань

В Северный дом       больше бумаг не ношу.
К Южной горе       вновь я в лачугу пришел:
Я не умен, —        мной пренебрег государь;
Болен всегда, —        и поредели друзья.
Лет седина       к старости гонит меня.
Зелень весны       году приносит конец.
Полон я дум,        грусть не дает мне уснуть:
В соснах луна,        пусто ночное окно…

Возвращаюсь из даосского храма Цзинсыгуань, а Ван Бай-юнь — следом за мной

Я долину покинул       с утра еще до полудня,
А вернулся домой,       когда солнце уже померкло.
Обернувшись, гляжу       на ведущую вниз дорогу,
Только вижу на ней,       как бредут коровы и овцы.
На горе дровосеки       теряют во тьме друг друга.
Насекомые в травах       с вечерним холодом стихли.
Но убогую дверь       оставляю все же открытой:
На пороге стою,       чтобы встретить приход Бай-юня.