Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

Будет мертв       лоуланьский князь.[703]

² Император войска       посылает на север пустыни,
Чтоб враги не грозили       поить в наших реках коней.
Сколько битв предстоит нам,       и сколько их было доныне,—
Но любовь наша к родине       крепче всего и сильней.
Нету пресной воды —       только снег у холодного моря.
На могильных курганах       ночуем, сметая песок.
О, когда ж наконец       разобьем мы врага на просторе,
Чтобы каждый из воинов       лег бы — и выспаться мог!

³ Мчатся кони,       быстрые, как ветер,
Мы несемся,       сотни храбрецов,
С родиной прощаясь       в лунном свете,
Чтоб сразить       «небесных гордецов»[704].
Но когда       мы кончим бой погоней
И последний враг       падет, сражен,—
Красоваться будет       в Павильоне[705]
Хо Великолепный.[706]       Только он!

⁴ Приграничные варвары       с гор в наступленье пошли —
И выводят солдат       из печальных китайских домов.
Командиры раздали       «тигровые знаки»[707] свои,—
Значит, вновь воевать нам       средь желтых и мерзлых песков.
Словно лук, изогнулась       плывущая в небе луна,
Белый иней блестит       на поверхности наших мечей.
К пограничной заставе       нескоро вернусь я, жена,—
Не вздыхай понапрасну       и слез понапрасну не лей.

⁵ Сигнальные огни       пронзили даль,
И небо       над дворцами засияло.
С мечом в руке       поднялся государь —
Крылатого       он вспомнил генерала.[708]
И тучи       опустились с вышины.
И барабан       гремит у горной кручи.
И я, солдат,       пойду в огонь войны,
Чтобы рассеять       грозовые тучи.

Тоска о муже

Уехал мой муж далеко, далеко
На белом своем коне,
И тучи песка обвевают его
В холодной чужой стране.
Как вынесу тяжкие времена?..
Мысли мои о нем,
Они все печальнее, все грустней
И горестней с каждым днем.
Летят осенние светлячки
У моего окна,
И терем от инея заблестел,
И тихо плывет луна.
Последние листья роняет утун —
Совсем обнажился сад.
И ветви под резким ветром в ночи
Качаются и трещат.
А я, одинокая, только о нем
Думаю ночи и дни.
И слезы льются из глаз моих —
Напрасно льются они.

Ветка ивы[709]

Смотри, как ветви ивы       гладят воду —
Они склоняются       под ветерком.
Они свежи, как снег,       среди природы
И, теплые,       дрожат перед окном.
А там красавица       сидит тоскливо,
Глядит на север,       на простор долин,
И вот —       она срывает ветку ивы
И посылает — мысленно —       в Лунтин[710].

Осенние чувства

Сколько дней мы в разлуке,       мой друг дорогой,
Дикий рис уже вырос       у наших ворот.
И цикада       смирилась с осенней порой,
Но от холода плачет       всю ночь напролет.
Огоньки светляков       потушила роса,
В белом инее       ветви ползучие лоз.
Вот и я       рукавом закрываю глаза,
Плачу, друг дорогой,       и не выплачу слез.

Чанганьские мотивы[711]

¹ Еще не носила прически я —       играла я у ворот.
И рвала цветы у себя в саду,       смотрела, как сад цветет.