Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

На палочке мой муженек верхом       скакал, не жалея сил,—
Он в гости ко мне приезжал тогда       и сливы мне приносил.
Мы были детьми в деревне Чангань[712],       не знающими труда,
И, вместе играя по целым дням,       не ссорились никогда.

² Он стал моим мужем, — а было мне       четырнадцать лет тогда,—
И я отворачивала лицо,       пылавшее от стыда.
Я отворачивала лицо,       пряча его во тьму,
Тысячу раз он звал меня,       но я не пришла к нему.
Я расправила брови в пятнадцать лет,       забыла про детский  страх,—
Впервые подумав: хочу делить       с тобой и пепел и прах.[713]
Да буду я вечно хранить завет       обнимающего устой,[714]
И да не допустит меня судьба       на башне стоять одной![715]
Шестнадцать лет мне теперь — и ты       уехал на долгий срок.
Далёко, туда, где в ущелье Цюйтан[716]       кипит между скал поток.
Тебе не подняться вверх по Янцзы       даже к пятой луне.
И только тоскливый вой обезьян       слышишь ты в тишине,

³ У нашего дома твоих следов       давно уже не видать,
Они зеленым мхом поросли —       появятся ли опять?
Густо разросся зеленый мох       и след закрывает твой.
Осенний ветер весь день в саду       опавшей шуршит листвой.
Восьмая луна — тускнеет все,       даже бабочек цвет.
Вот они парочками летят,       и я им гляжу вослед.
Осенние бабочки! Так и я       горюю перед зимой
О том, что стареет мое лицо       и блекнет румянец мой.

⁴ Но, рано ли, поздно ли, наконец       вернешься ты из Саньба.
Пошли мне известье, что едешь ты,       что смилостивилась судьба.
Пошли — и я выйду тебя встречать,       благословив небеса,
Хоть тысячу ли я пройду пешком,       до самого Чанфэнса[717] .

Ночной крик ворона

Опять прокаркал       черный ворон тут —
В ветвях он хочет       отыскать приют.
Вдова склонилась       над станком своим —
Там синий шелк       струится, словно дым.
Она вздыхает       и глядит во тьму:
Опять одной       ей ночевать в дому.

Воспеваю гранатовое дерево, растущее под восточным окном моей соседки

У соседки моей       под восточным окном
Разгорелись гранаты       в луче золотом.
Пусть коралл отразится       в зеленой воде —
Но ему не сравниться с гранатом       нигде.
Столь душистых ветвей       не отыщешь вовек —
К ним прелестные птицы       летят на ночлег.
Как хотел бы я стать       хоть одной из ветвей,
Чтоб касаться одежды       соседки моей.
Пусть я знаю,       что нет мне надежды теперь,—
Но я все же гляжу       на закрытую дверь.

* * *

Когда красавица здесь жила —
Цветами был полон зал.
Теперь красавицы больше нет —
Это Ли Бо сказал.
На ложе, расшитые шелком цветным,
Одежды ее лежат.
Три года лежат без хозяйки они,
Но жив ее аромат.
Неповторимый жив аромат.
И будет он жить всегда.
Хотя хозяйки уж больше нет,
Напрасно идут года.
И ныне я думаю только о ней,
А желтые листья летят,
И капли жестокой белой росы
Покрыли зеленый сад.

Песня о восходе и заходе солнца

Из восточного залива солнце,
Как из недр земных, над миром всходит.
По небу пройдет и канет в море.
Где ж пещера для шести драконов?
В древности глубокой и поныне
Солнце никогда не отдыхало,