Державы, где шести своим занятьям Спокойно предаются анданары,[297] Свое чело цветами увенчав. О Валаван! Наш покровитель славный! С тобой любая тягость нипочем. Скажи — мы океан пересечем. Взойдет на юге солнце? Ну и что ж? Ты нас от верной гибели спасешь. Порукой в том — бестрепетность твоя И смертоносность твоего копья! Из антологии «Калитохей»[298]
Перунгадунго Прислужница госпожи — господину
Ты в дальний поход снаряжаешься, о господин? Какая-то, видно, в душе у тебя червоточина. В пустыню твой путь, где, виденьем воды обмороченный, Я слышала, слон потерялся уже не один. Весь в мысли свои погруженный, рукою могучею Ты лук напрягаешь — и звонко поет тетива. С лицом опечаленным, словно подернутым тучею, Следит за тобой госпожа — ни жива, ни мертва. Примерив свои рукавицы и наручи прочные, Подушечкой пальца ты пробуешь стрел острия. Глаза у подруги твоей — как две чаши цветочные, Вечерней росою наполненные по края. В мечтах о добыче все радостней и дерзновеннее, От ржавчины ты отчищаешь метательный круг. Но, как лепестки, — лишь пахнет холодов дуновение,— Браслеты спадают, смотри, у жены твоей вдруг.[299] Скажи, Зачем ты ее оставляешь? Тревогой волнуема, То плачет она, то безмолвствует, горе тая. В разлуке с тобою погибнет она неминуемо. Тогда воскресит ли ее вся добыча твоя? Прислужница госпожи — господину
Сущее пекло — пустыня. Деревья там редки. Скупы на тень, как сквалыги на траты, их ветки. Никнут они, увядают, как молодость нищих: Тленье и гниль поселяются в их корневищах,— И погибают — безвинные люди на плахе. Стонет страна в безграничном отчаянье, страхе, Если бесчинствует царь, покрывая позором Царское имя свое, — и нет меры поборам Алчных советников. Всюду — одно запустенье. Не такова ли пустыня, лишенная тени? Путь твой — туда. Но об этом решенье суровом Ты, господин, не обмолвился дома ни словом. Знай госпожа — и, подобно горюющим вдовам, Плакать ей долгие ночи на ложе пуховом. Знай госпожа — и во тьме беспросветной, кромешной, Бедной вздыхать, предаваясь тоске безутешной. Чуть отодвинешься ты — утешать безуспешно! Как оправдаешься ты перед нею, безгрешной? Знай госпожа — и конец красоте и здоровью; Горькое горе приникнет к ее изголовью. Сердце ее, господин, обливается кровью, Если твой взгляд — хоть на миг — не пылает любовью. Госпожа — прислужнице
Супруг мой любимый — добра неустанный ревнитель. Отказа ни в чем у него не встречает проситель. Враги же трепещут: он их беспощадный губитель. В поход за добычей отправился мой повелитель. Свой взор на прощанье моей красотою насытил — И молвил: «В пустыне — песок горячее огня.
