Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

Больше не путал я правду и кривду,
Мненью мирскому внимать отказался,
Только святому наставнику верил,
Только на Бога в душе уповал я;
И посетило меня вдохновенье,
След в моем сердце оставил Витхоба.
Горе! Стихи мне писать запретили,
И сочиненья свои утопил я,[454]
Сел перед храмом, как заимодавец,[455]
Так что Нараяна[456] сжалился вскоре.
Долго рассказывать: кончу на этом.
Этого тоже довольно покуда.
Ведомо мне, что со мною случилось,
Ведомо Богу, что будет со мною.
Благочестивых Нараяна помнит;
Милостив Бог, — это все, что я знаю.
Тука сказал: «Все мое достоянье
В том, что сказал всеблагой Пандуранга[457]».

* * *

Господи! Как хорошо разориться!
Благословенно голодное время:
Я разорился, и к Богу воззвал я,
Ибо мирское теперь мне отвратно.
Как хорошо мне с женою сварливой!
Как хорошо мне терпеть поношенье!
Как хорошо, когда люди глумятся!
Как хорошо потерять мне скотину!
Как хорошо не стыдиться соседей!
Господи! Как хорошо мне с тобою!
Храм хорошо было строить мне, Боже:
Мог я не слушать голодных детишек.
Тука сказал: «Хорошо мне поститься,
В срок постоянно молитвы читая!»

* * *

Всех приветствую и вся,
Этот стих произнося.
Ты, Нараяна, со мной;
Бог со мною, как родной,
Почитатель вечных вед,
Всем я брат и всем сосед.
Тука молвил: «С Богом я.
Что друзья мне, что семья!»

* * *

Как Тебе, Господи, служат, не знаю,[458]
В богослужении смысла не вижу;
Даже вода — это Ты, Вездесущий,
Кроме Тебя, мне пожертвовать нечем.
В каждом цветке узнаю Тебя, Боже,
И у меня опускаются руки.
Рис нам даруешь, даруешь нам бетель,
Не угощать же Тебя мне Тобою!
Всем драгоценностям Ты драгоценность,
И не бывает богатства другого.
Ты песнопенье, и слушатель Ты же.
Негде плясать нам — Нараяна всюду.
Тука вещает: «Я весь Твое имя,
Рама, Нараяна, свет и светильник».

Тукарам не гордится своим поэтическим дарованием

Что это вдруг на меня накатило?
Криво ли, прямо ли — Богу виднее.
Переплетенье стихов не отсюда,
Милостью Божьей наитие Божье.
Тука сказал: «Я в стихах не искусен.
Так что за них отвечает Гопала[459]».

Ответ Рамешвару Бхатту[460] на его просьбу о прощении

Враг превращается в лучшего друга,
Тигры ласкаются, змеи не жалят;
Яд — исцеленье, в несчастии счастье;
Даже само преступление — подвиг,
Даже в печали великая радость,
В пламени жгучем благая прохлада.[461]
Всеми владеет единое чувство,
И не любить невозможно друг друга.
Тука сказал: «Несказанное знанье —
Милость Нараяны в этом рожденье».

* * *