Европейская поэзия XIX века

В ПУТЬ Перевод И. Тюменева

В движенье мельник жизнь ведет, в движенье,
В движенье мельник жизнь ведет, в движенье.
Плохой тот мельник должен быть,
Кто век свой дома хочет жить.
Всё дома, всё дома, всё дома, всё дома.

Вода примером служит нам, примером,
Вода примером служит нам, примером.
Ничем она не дорожит
И дальше, дальше все бежит.
Все дальше, все дальше, все дальше, все дальше.

Колеса тоже не стоят, колеса,
Колеса тоже не стоят, колеса.
Стучат, кружатся и шумят,
С водою в путь они хотят.
С водою, с водою, с водою, с водою.

Вертятся, пляшут жернова, вертятся,
Вертятся, пляшут жернова, вертятся.
Кажись бы, им и не под стать,
Да ведь нельзя ж от всех отстать.
Нельзя же, нельзя же, нельзя же, нельзя же.

Движенье — счастие мое, движенье,
Движенье — счастие мое, движенье.
Прости, хозяин дорогой,
Я в путь иду вслед за водой.
Далёко, далёко, далёко, далёко.

ЛИПА Перевод С. Заяицкого

У входа в город липа, под ней бежит ручей;
Я часто сладко грезил в тени ее ветвей.
В ее кору я врезал немало нежных слов,
И в радости и в горе я к ней идти готов.

И, в путь идя далекий, в холодный мрак ночей,
Закрыв глаза, хотел я теперь пройти под ней.
И ветви зашумели, шепча во мгле ночной:
«Вернись, скиталец бедный, ты здесь найдешь покой!»

И злой холодный ветер ночную песнь завел,
С меня сорвал он шляпу, но я все шел и гнел.
Теперь уж я далёко брожу в стране чужой,
Но часто слышу шепот: «Ты мог найти покой!»

БУРНОЕ УТРО Перевод С. Заяицкого

Был серый плащ на небе, но вихрь его сорвал
И темных туч лохмотья трепать свирепо стал,
Трепать свирепо стал.

Вся даль в огне кровавом, и тучи все в огне.
И вот такое утро теперь по сердцу мне.
Должно быть, сердце в небе узнало образ свой,
То зимний день холодный, то зимний день холодный,
Холодный день и злой!

ШАРМАНЩИК Перевод С. Заяицкого

Вот стоит шарманщик грустно за селом,
И рукой озябшей он вертит с трудом,
Топчется на месте, жалок, бос и сед.