затопят мою отчизну, как несчастную одинокую лодку, пусть уж лучше мне доведется на островах и материке увидеть буйное пламя, пожирающее леса, города, народы, надежды, пусть уж лучше стократ рассеянные по миру побредут в нищете с протянутою рукой хлеба просящие греки, чем будут у нас покровители. Не слепили меня никогда богатства и титулы, не слепило меня никогда сияние скипетров. Если бы каждый раз с кончиной злого монарха в небе гасла звезда, то мало у нас осталось бы небесных светил. Та же рука, простертая государству чужому в знак покровительства, свой же народ душила и душит — прежде и ныне. Сколько отцов вместо хлеба могут лишь поцелуи дать голодающим детям, у ваших же уст сверкают кубки златые. Когда под сияющий скипетр зовете вы новые страны, потоками новыми пота хотите вы снова отмерить щедрую мзду штыкам, что стоят на страже дрожащих ваших монархий, штыкам, что всегда угрожают добродетели и поражают тех, кто ей верен. Сокровищ вы жаждете новых, несметных, спешите купить хвалу и рукоплескания, обманчивый фимиам корыстного лицемерия. За истину и за веру, за крест не жалеем мы жизни, вы же тайком помогаете тем, кто истину топчет, надругается над крестом. Чтоб укрепить тиранию, в своих городах вы чтите крест, ну а в Греции вы же против него откровенно встали войной. Теперь вы опять — покровители, руку нам предлагаете, прочь ваши руки — господь молнией гнева сразит подлое вероломство. Когда молодое деревце буйные ветры гнули, тогда нужна была помощь, теперь же оно окрепло, сил накопило. Меч свой сожмите, греки, взоры ввысь поднимите, смотрите: там, в небесах,
