Европейская поэзия XIX века

ваш покровитель бог,
          он лишь один.

Если же помощи божьей,
мечей и ружей не хватит,
лучше уж в стойле у турок
снова вы будете ржать —
          дикие кони,

нежели… Чем откровенней,
ожесточенней, слепее
будет ярмо тирании,
тем скорее найдутся
          способы избавленья.

Не ослеплен я страстью,
с лирой моей в руках
я песню эту слагаю
у самого края могильной
          зияющей пасти.

ДИОНИСИОС СОЛОМОС

Дионисиос Соломос (1798–1857). — Родился на острове Закинфе, получил образование в Италии и начал писать стихи на итальянском языке, однако по возвращении на родину обратился к народному греческому языку, отказавшись от архаичного языка, который господствовал в то время в греческой литературе.

Под впечатлением победного шествия греческой революции Соломос создает в 1823 году «Гимн Свободе», ставший позднее национальным гимном Греции. Национально-освободительной борьбе греческого народа посвящены также незавершенные поэмы Соломоса «Ламброс» (1823–1833), «Критянин» (1833–1834), «Свободные осажденные». Последняя поэма, над которой Соломос работал около двадцати лет (в 20–30-е годы), считается вершиной его творчества. «Маленький мир осажденного города… сделай символом всей Греции, всего человечества… Вспомни эсхиловского Прометея…» — писал Соломос в своих рабочих заметках к этой поэме.

Первый поэт греческой революции, Дионисиос Соломос явился основоположником греческой литературы нового времени.

КСАНТУЛА[113] Перевод Е. Смагиной

Увидел я Ксантулу
вечернею порой,
она садилась в лодку,
чтоб ехать в край чужой.

Я видел: ветер мчится,
вздувает паруса,
как будто голубь-птица
взлетает в небеса.

Увидел я: в молчанье
друзья стоят кругом,
она же на прощанье
махала им платком.

Белел, как парус дальний,
платок в ее руке,
пока и он, прощальный,
не скрылся вдалеке.

И вскоре, помню, вскоре
я различить не мог,
что вижу — пену моря
иль парус и платок.

И у пустого моря
осталися друзья,
заплакали от горя,
и плакал с ними я.

Я плачу не о лодке,
мне паруса не жаль,
а жаль мне, что Ксантула
плывет в чужую даль.

Я плачу не о лодке,
чей парус над водой,—