Бандюки не освободились. Серёгин держал фонарь, пока Аакхен осматривал убитого, потом – всматривался в лица живых. Похоже, что те его узнали или хотя бы поняли, кто он, потому что попытались вжаться в стенку…
Аакхен свистнул, его ребятки сбежали вниз и выволокли бандюков – пока только живых. Потом Аакхен повернулся к Серёгину:
– Надо поговорить.
– Аналогично, – сказал Серёгин по-русски.
– Что?
– Шучу.
– Поднимемся к старухе?
– Лучше к одной девушке, этажом выше.
– Хорошо…
Они расположились в тесноватой гостиной Крошки – в плетёных очень удобных стареньких креслах, по обе стороны такого же плетёного и такого же старенького столика, на который Крошка стремительно наставила рюмочек, бутылочек с крепкими настойками и соусами, розеток с закусками – пучками ароматных травок, кусочками твёрдой прокопчённой рыбы, ломтиками голубого сыра… Потом Крошка, поклонившись, опустила на стол колокольчик – и неслышно удалилась.
– Хорошая девушка, – одобрительно сказал Аакхен. – Твоя?
– Да, – не стал вдаваться в подробности Серёгин.
– Расскажи, как было дело, – предложил Аакхен.
– Ну… – Серёгин пожал плечами. – Всё получилось как-то само собой…
Он стал рассказывать с самого начала: как подошёл к дому, как на него налетела матушка Чирр, как дальше покатилось… Рассказывал Серёгин подробно, возвращался к каким-то деталям, когда Аакхен просил об этом, останавливался и вспоминал что-то, выпавшее из рассказа. Аакхен очень умело вёл расспрос, Серёгин даже не предполагал, что запомнил так много.
– А вы умеете вытащить из человека всё, – с улыбкой сказал он, и Аакхен кивнул:
– Очень большой опыт.
– Как по-вашему, дому этому угрожает опасность?
– Всем всегда угрожает та или иная опасность, – пожал плечами Аакхен, наливая себе острой семитравной настойки и заправляя её маленькой ложечкой чёрного соуса. – Но эти бараны из мелкой банды, которая вряд ли решится на террор.
– Мелкие твари часто кусаются больнее, чем крупные, – сказал Серёгин. – Как они вообще решились поднять руку на людей вдовы?
– Предстоит выяснить, – сказал Аакхен. – Сейчас их готовят к беседе…
– Ясно, – усмехнулся Серёгин. – Так что вы всё-таки посоветуете нам относительно этого дома? Нанять охрану?
Аакхен помолчал секунды две.
– Думаю, угрозы для дома и для девушек не будет. Но о себе вам придётся позаботиться самому.
– Без проблем. Особенно если вы меня предупредите, с какой стороны ждать удара.
Аакхен согласно кивнул:
– Без проблем… – и улыбнулся. – Ещё, мой друг, один нескромный вопрос. Вы были солдатом – а чем занимаетесь сейчас?
– Ну… У меня и у моих нескольких друзей свой маленький бизнес, – пожал плечами Серёгин. – Малотоннажные перевозки на короткие дистанции, я бы так это определил.
– И что вы перевозите? Или это нескромный вопрос?
– Да почему же нескромный? Запечатанные пакеты. С объявленной стоимостью. Мы берём восемь процентов от неё. К сожалению, у нас нет конторы…
– И как далеко вы можете отвезти пакет?
– Обычно – до Стоячей Звезды. Если нужно дальше, начинаются другие расценки.
Стоячей Звездой в обиходе называли большую и очень старую космическую станцию на стационарной орбите, через которую происходило легальное сообщение с Тироном, режимной планетой-заказником.
– Так у вас… катер? – с интересом спросил Аакхен.
– Да. Очень маленький, но зато свой, – засмеялся Серёгин. – Мы считаем его трофеем.
Вечер выдался на редкость свежим, от такого в это лето успели отвыкнуть, и Лопухинский садик, где Вита и Кеша уже имели свои излюбленные места, оказался перенаселённым. Бабушки с внуками и молодые мамаши с чадами, просто парочки и парочки с собаками, ребятня на роликах и миниглайдерах, кадеты и гардемарины…
Воздушные шарики, пиво и мороженое, над головой выписывает восьмёрки и петли игрушечный самолётик. И духовой оркестр для полноты ощущений.
– Мам! – Кеша дёрнул её за руку. – Может, просто покатаемся?
– А давай, – согласилась Вита.
