«Соединились три государства. Сначала европейская ось, теперь — великий мировой треугольник… держав, готовых и полных решимости осуществить свои права и обеспечить свои жизненные интересы».
А чтобы замаскировать свои планы открытых захватов в Европе и далеко за ее пределами, нацисты распространяли слух о «советской опасности» о «стремлении СССР поработить народы мира». О Советской России Илья знал мало, но не верил в «советскую опасность». Когда он думал об этой стране которая могла бы быть его родиной, если бы бояре в восемнадцатом году не оккупировали Бессарабию, перед глазами вставала Валентина Изоту. Она учится бесплатно, получает стипендию, зачем ей война, чужие страны? Ей и у себя хорошо.
А газеты продолжали кричать свое, и никто не мог помочь Илье разобраться во всем. Прежде, в Болграде, ему пытались открыть глаза. А теперь Илья Томов начал сталкиваться с жизнью во всех ее проявлениях — с ее трудностями, несправедливостью, и он стоял на перепутье…
В те дни в Румынии антисоветская кампания приняла большие размеры. Она началась во время пребывания у власти реакционного правительства Октавиана Гоги. Длительное время подготавливалась почва, и теперь «железногвардейцы», «гогисты», «кузисты» и прочие фашисты и профашисты с нетерпением ожидали вступления в Румынию гитлеровских войск; пятая колонна, давно сформированная предателями внутри Румынии, уже могла доложить Гитлеру о своей боевой готовности.
Вожак железногвардейцев — «капитан» Корнелиу Зеля Кодряну — на митинге в «Зеленом доме» заявил, что через 48 часов после взятия власти «Железной гвардией» Румыния пойдет вместе с нацистской Германией.
Стремясь еще больше вдохновить «патриотов страны», к «Железной гвардии» присоединилась национал-царанистская партия; ее председатель Юлиу Маниу с массивной трибуны кинотеатра «АРО» восторгался делами Адольфа Гитлера и кричал о «красной опасности».
Запуганные мещане шепотом говорили о «зверствах» бородатых большевиков с нагайками в руках и кинжалами в зубах. В Бессарабии, Трансильвании, да и в самой метрополии, полиция и жандармы все чаще хватали «подозрительных»; в черный список можно было попасть и за то, что не снял головной убор, когда проходили войска со знаменем, и за то, что в день первого мая вышел с красной розой в петлице, за то, наконец, что в нужнике оказались клочки портрета всемогущего короля… Атмосфера накалялась с каждым днем… Муссолини, надев модную маску «борьбы с коммунизмом и варварством», уже второй год хозяйничал в Абиссинии. Еще были свежи в памяти людей варварские налеты итальянской авиации на мирные селения этой далекой страны, на госпитали и учреждения Красного креста, на столицу — Аддис-Абебу. Газеты описывали, как фашисты применяли газы против мирного населения плохо вооруженной, но мужественной страны. Представители многих буржуазных стран обещали Абиссинии помощь. Казалось, все хотели обуздать зарвавшегося чернорубашечника. Но каждый раз, когда негус взывал о помощи, дававшие обещания отмалчивались. Немало было и таких, которые продолжали верить: «Англия и Франция не потерпят!» Хотя чего не потерпят, они сами не знали. Одна Советская Россия выступала в защиту суверенных прав и независимости народа Абиссинии. В Испании тоже лилась кровь… Год назад Мадрид посетил лидер английской оппозиции Эттли. С широкого балкона городского муниципалитета он заверял испанцев, что Англия даст необходимую помощь. В ответ на приветствия народа Эттли кричал с балкона: «Мы с вами!» и, расчувствовавшись, явно перестарался: стоявший рядом с ним республиканец заметил, как по щеке англичанина скользнула слезинка, вторая застряла в усах. Тронутый, он восторженно закричал «ура!». Оно пронеслось по городу и отозвалось на фронте. Но слезы мистера Эттли оказались крокодиловыми… Верно, из Соединенного Королевства прибыла помощь истекавшим кровью республиканцам, но что это была за помощь: полтора десятка машин скорой медицинской помощи, ящики с марганцовкой и клизмами, несколько десятков тюков ваты и… добрая сотня шпионов! На последнее английская разведка особенно не скупилась… А в это время фаланга днем и ночью получала от Гитлера и Муссолини не только шпионов, но и артиллерию, боеприпасы, танки, бронемашины, авиацию, войска!..
Патриоты всех стран — бойцы интернациональных бригад — сражались на стороне героического испанского народа. Среди них были и румынские патриоты. Преодолевая огромные трудности, они переправлялись нелегально через границы, чтобы принять участие в борьбе испанского народа за свободу. Из Румынии более шестисот человек разных национальностей участвовало в боях против фалангистов. А румынские фашисты сражались на стороне Франко. В Бухарест были доставлены для погребения трупы двух железногвардейцев, погибших в Испании, — Моцу и Марин. «Зеленые» при содействии правительства Румынии устроили пышные похороны, на которых присутствовали члены германского посольства во главе с послом. Несколько дней трупы лежали в «Зеленом доме». Сюда приезжал прощаться даже воевода де Алба Юлия — Михай…
Нацисты не унимались. Всюду шныряли фашистские агенты: они шпионили, убивали, распускали слухи о мощи вермахта, о необходимости бороться с большевизмом. В Германии строили стратегические дороги, призывали новые контингенты резервистов, вербовали предателей. Заводы Круппа, Мессершмидта, Юнкерса, Хейнкеля работали на английском, бельгийском сырье. Монополисты Америки финансировали, подстрекали… Это было концом подготовки к тому началу, о котором глава национал-социалистов черным по белому писал в «Майн Кампф»:
«Мы начинаем с того, на чем остановились шесть веков тому назад. Мы приостанавливаем вечное стремление германцев на юг и запад Европы и обращаем свой взор на земли на востоке… Но когда мы сейчас в Европе говорим о новых землях, то мы можем, в первую очередь, думать только о России и подвластных ей пограничных государствах. Кажется, что сама судьба указывает нам путь».
Как после дождя в лесу пробиваются из земли грибы-поганки, так после каждого выступления Гитлера в Румынии рождались новые железногвардейские организации.
«Все что угодно, если это будет за счет большевистской России!» — под этим лозунгом объединялись монополисты и помещики, предающие свои страны, мошенники, мелкие и крупные жулики — все, мечтавшие о власти, о наживе. Еще недавно Адольф Гитлер, размахивая костлявыми руками, угрожал австрийскому канцлеру Шушнигу: «Вы что, не верите мне?! Я вас раздавлю!.. Я величайший вождь, которого когда-либо имели немцы, и на мою долю выпало основать Великую Германскую империю с населением в 80 миллионов! Я преодолел уже самые невероятные трудности, а вы думаете остановить меня! Моя армия, мои самолеты, мои танки ждут лишь приказа». У опешившего австрийского канцлера отнялся язык. Он не мог опомниться и собраться с мыслями: «Если бы знать, что нас поддержат Англия, Франция, — раздумывал он, — тогда можно было бы еще сопротивляться… Но там…» — Да что «там!». Когда «там» все уже было решено…
11 марта 1938 года Гитлер подписал «совершенно секретно» директиву вооруженным силам рейха:
«Поведение войск должно быть таковым, чтобы создать впечатление, что мы не намереваемся вести войну против наших австрийских братьев… Если, однако, будет оказано сопротивление, то оно должно быть сломлено безжалостно силой оружия».
Спустя несколько дней план «Отто», разработанный штабом вермахта, был осуществлен, и правительство, возглавляемое новым канцлером Австрии, гитлеровским агентом Зейсс-Инквартом, официально объявило, что Австрия стала частью «Германского государства».
Между тем, немало людей продолжали повторять: «Англия и Франция этого не допустят!»
В Румынии стало известно, что премьер-министр Англии, той страны, на заступничество которой возлагались большие надежды, «крайне возмутился»… Это было весьма похвально, но… не прошло и месяца, как Великобритания формально признала свершившийся акт насильственного захвата Австрии нацистами.
Кое-кто из наивных людей верил, что Гитлер, захватив Австрию, утихнет. В Бухаресте один из «видных» деятелей открыто высказал предположение, что теперь, вероятно, в Европе наступит затишье — Гитлер успокоится… Об этом узнали железногвардейцы. Они готовы были избить, растерзать, может быть, уничтожить этого «предсказателя»..
