В обеих руках он держал пластыри, которые, воспользовавшись замешательством аудитории, извлек из кармана. Он уже чувствовал теплые покалывания, клей начал действовать. Надо шевелиться, иначе он добьется лишь того, что на его ладонях появятся две телесного цвета заплатки.
— Эти уши не кажутся мне настоящими, а ваш друг Киркенхазард обращался с ними слишком нежно.
Артемис свернул один пластырь в грубый конус, склеив края. Другую руку он сунул в клетку и притворился, будто сильно дергает Элфи за ухо, а на самом деле он приложил второй пластырь так, чтобы закрыть кончик и большую часть ушной раковины.
— Отрывается, — прохрипел он, не забыв закрыть предплечьем установленную в клетке камеру. — Готово.
Буквально через секунду повязка высохла, полностью закрыв одно ухо Элфи. Артемис посмотрел ей прямо в глаза и подмигнул.
«Подыграй. Я вытащу тебя отсюда».
По крайней мере, Артемис надеялся, что в его взгляде читается именно это, а не «могу ли я рассчитывать еще на один поцелуй?»
Ладно, пора.
— Подделка! — крикнул Артемис, показывая всем скомканную повязку телесного цвета. — Вот оно, это ухо!
Элфи услужливо повернулась к камере в профиль. Никакого острого кончика на ушной раковине.
Преобладающей реакцией экстинкционистов было возмущение.
Еще бы, Кронски не только обманул их всех, но и позволил одурачить себя какому-то мальчишке!
Артемис держал «фальшивое ухо» в высоко поднятой руке и сжимал его в кулаке словно ядовитую змею.
— И мы хотим видеть такого человека нашим лидером? Привел ли доктор Кронски на сегодняшнем разбирательстве хоть один разумный довод?
Артемис бросил «ухо» на пол.
— И это существо якобы может нас всех загипнотизировать. А по-моему, девочке заклеили рот, чтобы она не могла ничего рассказать.
Резким движением он сорвал ленту с губ Элфи. Та поморщилась, смерив Артемиса испепеляющим взглядом, однако через мгновение разрыдалась, идеально войдя в роль невинной жертвы.
— Я не хотела!.. — задыхаясь от рыданий, произнесла она.
— Что не хотела? — спросил Артемис.
— Доктор забрал меня из сиротского приюта…
Артемис удивленно поднял брови. Из сиротского приюта? Элфи импровизировала.
— Он сказал, что, если мне установят имплантаты, я смогу жить в Америке… После операции я передумала, но он меня не отпустил.
— Из сиротского приюта, — пробормотал Артемис. — На грани бреда.
Элфи печально понурила голову.
— Он сказал, что убьет меня, если я кому-нибудь расскажу.
Артемис был вне себя от ярости.
— Сказал, что убьет тебя?! И такой человек стоит во главе нашего движения! Человек, который охотится не только на животных, но и на людей! — Он осуждающе погрозил окончательно сбитому с толку Кронски. — Вы, сэр, — с пафосом произнес он, — хуже презираемых нами животных, и я требую, чтобы вы отпустили эту бедняжку.
Кронски понимал, что ему уже не выкрутиться. Впрочем, кое-что еще можно было спасти, У него сохранились номера счетов организации, и только он знал код лагерного сейфа. Через пару часов он выберется отсюда, прихватив с собой деньги, на которые сможет безбедно жить несколько лет. Только бы заставить этого Пастера замолчать…
И вдруг он вспомнил. Окорок!
— А что на это скажешь? — заорал он, размахивая пистолетом Элфи. — Тоже подделка?
Экстинкционисты отшатнулись, многие попытались спрятаться за спинками стульев.
— Конечно, — насмешливо отозвался Артемис. — Обычная игрушка.
— Готов поставить на кон собственную жизнь?
Могло показаться, что Артемис медлит с ответом.
— Хватит спектаклей, доктор. Вы проиграли. Признайте поражение.
— Нет! — рявкнул Кронски. — Если оружие настоящее, значит, и существо настоящее. А если это, как вы уверяете, игрушка, значит, вам нечего бояться.
Артемис набрался храбрости.
— Хорошо, будь по-вашему.
Он встал перед тонюсеньким стволом пистолета и расправил плечи.
— Сейчас ты умрешь, Пастер, — сообщил Кронски без малейшего сожаления.
— Может, и умру, ухитрись вы просунуть свой толстый палец в скобу, — парировал Артемис, словно подталкивая доктора к решительным действиям.
— Ну так отправляйся в ад! — рявкнул доктор, нажимая на спусковой крючок.
Ничего особенного не произошло. Возникла искра, и загудел внутренний механизм.
— Сломался?! — не веря собственным глазам, воскликнул Дамон.
— Неужели? — старательно изобразил удивление Артемис, еще в шаттле активировавший механизм самоуничтожения «Нейтрино».
Кронски поднял руки.
— О’кей, мой мальчик. Хорошо. Дай мне подумать.
— Просто отпустите девочку, доктор. Сохраните хоть каплю достоинства. Мы не казним людей.
— Я здесь главный! Просто надо собраться с мыслями. Этого не должно было произойти. Все не так, как она говорила…
Доктор, оперся локтями о трибуну и потер глаза за цветными стеклами очков.
«„Все не так, как она говорила“? — уже по-настоящему удивился Артемис. — Здесь действуют еще какие-то невидимые силы?»
Пока Фаул терялся в догадках, а вокруг Кронски рушился привычный мир, по банкетному залу прокатилась волна телефонных звонков. Многие вдруг стали получать сообщения. В несколько мгновений помещение заполнила какофония гудков, жужжаний и полифонических мелодий.
Кронски, слишком занятый собственными проблемами, не придал этому особого значения, Артемис же, напротив, ощутил некоторое беспокойство. Он полностью контролировал ситуацию и не хотел пока ни восстанавливать равновесие, ни толкать доктора на крайние меры.
Публика реагировала на входящие сообщения смесью изумления и ликования.
— О боже. Это правда? В самом деле?
— Проиграй еще раз. Сделай погромче.
— Просто не верится! Кронски, как ты, дурак…
— Все, последняя капля. Мы стали посмешищем. Экстинкционистам конец.
Артемис сообразил, что всем пришло одно и то же сообщение. Кто-то проник в базу данных экстинкционистов и разослал видеозапись.
Телефон Артемиса мягко завибрировал. Он не удивился, поскольку ввел свои ложные данные во все базы данных экстинкционистов, какие сумел обнаружить. Его сотовый оставался по-прежнему подключен к гигантскому экрану, и запись начала воспроизводиться автоматически.
Артемис мгновенно узнал место действия. Кожевенный рынок. Главным действующим лицом являлся Кронски, стоящий на одной ноге и визжащий с пронзительностью пробитого воздушного шара. Комизм сцены не поддавался описанию. Нелепая, смехотворная, жалкая — слова меркли перед открывшейся картиной. В одном сомневаться не приходилось: любой здравомыслящий человек, увидевший эту запись, перестал бы уважать Кронски и тем более не согласился бы терпеть его на посту лидера.
В нижней части экрана появилась бегущая строка.
«Здесь мы видим доктора Дамона Кронски — президента общества экстинкционистов,
