твидовой выделки был выдержан в золотисто-коричневых тонах.
Кэтрин улыбнулась, увидев футбольные плакаты над кроватью:
– Настоящая спальня для мальчика. Только подумать, ему уже восемь. Как быстро они растут!
Стефани повернулась к двери.
– Присядь на минутку, Стеф. Я должна тебе кое-что сказать.
Кэтрин опустилась на краешек кровати Шейна.
– В чем дело, мам? Что стряслось? Ты плохо себя чувствуешь? – Стеф обеспокоенно взглянула на мать.
– Нет, что ты! На той неделе мне звонила Джоан Мак-Канн.
Стефани рухнула на кровать рядом с матерью:
– Мама Рут?
Кэтрин кивнула.
– Но зачем? Что ей нужно? И почему она звонила тебе? Вы же едва знакомы. – Стеф была потрясена новостями, и вопросы сыпались один за другим.
– Она хотела связаться с тобой.
– Но что она сказала? Что ей нужно? – Непонятно почему, Стеф стало не по себе. С какой стати миссис Мак-Канн ее разыскивает? О чем им говорить после стольких лет?
– Она не объяснила. Сказала только, что Питер умер в прошлом месяце.
– Боже! Он ведь был совсем не старый. – Стеф смутно припоминала отца Рут.
Он не отличался особенной разговорчивостью и, когда приходил домой из офиса, обычно прятался за газетой. Джоан Мак-Канн предупреждала детей, что папу надо оставить в покое – он слишком много работает.
– Рак, – ответила Кэтрин. – Похоже, он долго болел.
– Она не сказала, о чем хочет говорить со мной? – Стеф нервно теребила край покрывала.
– Нет. И я не дала ей твоего телефона. Пообещала, что ты сама позвонишь.
– Ну конечно, – ответила Стеф.
– Позвони ей, Стефани, прошу тебя! Скорее всего, бедняжка просто хочет вспомнить Рут. Смерть часто возвращает нас мыслями к прошлому.
– Не уверена, что выдержу этот разговор. Что я ей скажу, черт возьми? «Приветик, миссис Мак-Канн! Я та самая девица, что отправилась гулять с парнем вместо того, чтобы прийти на помощь вашей дочери»? Несомненно, это ее утешит.
Кэтрин похлопала дочь по руке:
– Не драматизируй, дорогая. Разве раньше вы этого не обсуждали?
Стеф покачала головой:
– Что ты! Мы никогда об этом даже не заикались. После смерти Рут я только однажды говорила с ее родителями – когда мистер Мак-Канн звонил, чтобы узнать имя и адрес Деза.
– Может, дело в этом? Вдруг ей нужны подробности? Я бы наверняка захотела узнать.
– Ты уверена? Но почему сейчас? После стольких лет…
– Она только что потеряла мужа, Стеф. Ей очень тяжело.
– Представляю. Какой у нее был голос?
– Нормальный. Вот ее номер. – Кэтрин достала листок бумаги.
Стеф взяла его и сунула в карман пиджака. Кэтрин нахмурилась:
– Ты ведь позвонишь ей, Стефани?
– Разумеется. – Стеф поднялась. – Пойдем пить кофе.
– Ты как-то притихла, – произнес Шон, искоса взглянув на Стефани по дороге домой. – В чем дело?
– Ни в чем. Просто устала.
Шон скрипнул зубами. Дерьмо собачье! Ведь явно что-то стряслось. Весь вечер ходит убитая.
– Брось, Стеф! Я же вижу, что тебе плохо. С матерью поссорилась?
– Нет, конечно нет. Слушай, я не хочу об этом говорить.
– Ты никогда ни о чем не хочешь говорить, – процедил он сквозь зубы.
– Ну знаешь! В последнее время ты тоже не особенно разговорчив, – зло выпалила Стеф.
– О чем это ты?
– Сам прекрасно знаешь. Ни слова не сказал, как съездил в Корк, и больше не заикаешься о ремонте на чердаке.
Шон ничего не ответил. Разве мог он рассказать Стеф, какое условие поставила Карен? Еще подумает, что он пытается хитростью затащить ее под венец. В любом случае он проиграл.
Стеф задело его молчание.
– Ну и отлично! Если ты так хочешь. – Она отвернулась к окну.
Что Шон от нее скрывает? Из груди сам собой вырвался тяжелый вздох. Боже, это невыносимо! Мало того, что мать ее ошарашила, так теперь еще и это. Почему Джоан Мак-Канн вздумалось поговорить с подругой дочери именно теперь? По спине Стеф пробежали мурашки. Может, мать Рут хочет поквитаться? Укорить за то, что подвела подругу. Что ж, у нее есть на это право. Странно только, что она решила вершить возмездие спустя много лет.
Неизвестно почему, предстоящее объяснение пугаю Стеф куда больше, чем пятнадцать лет назад. Кого она пытается надуть? Мысль о том, что придется поговорить с родителями Рут, всегда вызывала у нее ужас. В каком-то смысле она всю жизнь ждала этого звонка. Как будто на ней висел долг, незавершенное дело. Ей в жизни не успокоиться, пока миссис Мак-Канн не накричит на нее и не скажет, что она, Стеф, была паршивой подругой.
Стефани заметила угрюмое выражение на лице Шона. Ну вот, и его оттолкнула. «Ну что я за человек? Только и умею, что все портить», – подумала она.
ГЛАВА 41
Проложив себе путь через строительные завалы, Эдвард поднялся наверх. Здесь работали двое строителей: один красил стены в женском туалете, второй клеил обои в новом банкетном зале. Ресторан выглядел намного лучше, и пахло здесь уже не гарью, а свежей краской. Стефани была в офисе.
– Ну что? Тебе нравится?
– Выглядит потрясающе. Вот покрасят стены в моем кабинете, и он станет как новенький. – Эдвард прислонился к почерневшему шкафу с картотекой, и она проворчала: – Смотри не испачкайся!
Как обычно, Макдермотт был облачен в безупречный дорогой костюм.
Он небрежно смахнул копоть с рукава.
– Стеф, у тебя есть марки? Мне нужно отправить письмо.
– Должны где-то быть. Если только не прокоптились. – Она выдвинула ящик стола и застыла.
– Что? Что там? – испугался Эдвард, заметив, как все краски схлынули с ее лица.
Стеф достала пакет из детского магазина.
– Я и забыла, что в тот день ходила за покупками.
– О, Стефани. Мне так жаль!
Она безразлично отмахнулась:
– Не переживай! Я так и знала. Плохая примета – покупать вещи для ребенка, который еще не родился. – Достав из пакета разноцветную погремушку, Стефани повертела ее в руках.
– Брось! Это все суеверия, Стеф, ты же знаешь. – Возможно. – Она бросила погремушку в пакет и швырнула его в мусорную корзину. Потом порылась в ящике и достала упаковку марок. – Вот, держи!
– Отлично, спасибо! Есть новости от страховой компании?
– Ни слова. Когда нужно содрать с тебя деньги, они тут как тут. Но если надо раскошелиться, их не дождешься.
– Не волнуйся. Финансы под контролем, благодаря Крису.
Стеф нахмурилась:
– Не преувеличивай. Мне его благодарить не за что.
– Лиз поговорила с ним насчет интервью? – спросил Эдвард, желая сменить тему.
Ответ был ему известен, но Лиз не хотела афишировать их отношения, поэтому приходилось
