Линда бросила в его сторону испепеляющий взгляд, но с ним ничего не произошло. Он продолжал улыбаться, и лишь где-то в глубине его глаз вспыхнул яркий огонь.
Томми доверчиво облокотился о колено Грэга и посмотрел на него с надеждой.
— Если сегодня волшебное утро, может, сегодня и день дельфина?
— Нет, — сказал Грэг. — Воскресенье не бывает днем дельфина. А ты проверил, все ли твои друзья уже позавтракали?
— Я поел, вы поели, Сарра поела, мама поела, Бозо поел, — ответил мальчик.
Грэг бросил многозначительный взгляд на летящего низко над волнами пеликана.
Выражение лица у Томми стало озабоченным. Он повернулся к матери — в его глазах стоял вопрос.
Она все поняла.
— Муч.
Томми кормил пеликана каждое утро. И сейчас избалованная старая птица, вероятно, ковыляла вокруг их коттеджа, нетерпеливо ожидая свои сардины.
— Я не купила сардин, — сказала она, проклиная свою забывчивость. В глазах огорченного Томми появилось виноватое выражение. — А у вас нет, мистер Хьюстон?
— Грэг, — коротко поправил он. — Нет. Мне очень жаль. — Пока он смотрел на Линду, ни разу не улыбнулся. Но как только он повернулся к Сарре, улыбка снова появилась на его лице. — Вы не могли бы сходить с Томми и покормить эту птицу? Или вам это неудобно?
— С удовольствием, — сказала Сарра. — Мне все равно нужно сходить к себе домой. Я кое-что забыла взять.
— А за сардины я заплачу. — Грэг сунул руку в карман своей рубахи и вытащил пятидесятидолларовую ассигнацию. — Купите побольше, чтобы Томми хватило надолго. Ведь у него есть друг, который от него зависит.
Он сердечно похлопал мальчика по спине и подтолкнул его к Сарре. Потом снова повернулся к Линде.
— Может быть, прогуляемся по пляжу? Нам нужно кое-что обсудить.
Линда небрежно пожала плечами.
— Обязательно впусти кота в дом, — сказала она сыну.
Томми молча кивнул и взял на руки Бозо, который гонялся в цветах за бабочками. Сарра забрала обоих в дом.
Грэг подождал, пока они скрылись из вида.
— Доброе утро, миссис Хьюстон. Вы будете гораздо симпатичнее, если перестанете скрежетать зубами.
— А вы не вынуждайте меня скрежетать ими.
— Я? Но я ничего не сделал.
— Ха.
— Пойдемте, — сказал он, поднимаясь и кивая в сторону пляжа. — Может быть, прогулка умерит вашу враждебность.
Линда встала, сохраняя неприступное выражение лица. На ней были желтые брюки и такого же цвета блузка с короткими рукавами. И даже лента, которой были сзади схвачены ее волосы, тоже была желтой. Ветер все время грозил развязать ее, и женщина, нахмурившись, попыталась затянуть ее покрепче.
— Позвольте мне. — Грэг подошел к ней сзади и стал завязывать ленту. Его пальцы время от времени касались то ее шеи, то затылка, всякий раз вызывая в ней необъяснимую дрожь.
— Я могу это сделать сама, — возразила Линда.
— Стойте спокойно и не дергайтесь. Я же моряк, вы помните? Мастер по узлам.
— Вы мастер по аферам, — сказала она, но затихла, желая, чтобы он кончил как можно скорее. Его близость волновала ее, а прикосновение пальцев действовало на нервы.
— Ну вот, — сказал он и от души, как мальчишку, шлепнул ее сзади. — Я завязал вас в чудесные узлы.
Да, именно это ты и сделал со мной, подумалось ей.
— Советую вам сбросить туфли и закатать брюки — иначе вы испортите их. Господи, леди, да не будьте такой натянутой. Вам нужно расслабиться.
— Вы уже достаточно расслабились за нас двоих, — сказала она.
Его громкий смех рассердил ее, но она знала, Что он был прав. Она поставила правую ногу на каменную скамью, расстегнула пряжку на сандалии, затем аккуратно закатала брючину.
— Перестаньте подглядывать, — приказала она. — И прекратите ухмыляться.
Он удобно прислонился к пальме.
— Неужели вы думаете, что один вид женской лодыжки сведет меня с ума от страсти? Прямо как в эпоху королевы Виктории.
Она пожала плечами и закатала вторую брючину.
— Вам бы самому не помешало одеваться немного поприличней. Надеюсь, у вас найдется одежда получше, когда ваш драгоценный мистер Бадави приедет сюда.
— А что плохого в моем гардеробе? — нахмурился он.
Она только тряхнула головой и стала спускаться по каменным ступеням к пляжу.
Он поравнялся с ней, и ей опять стало не по себе от его большой нависающей фигуры.
— Я же спросил, что плохого в моей одежде?
— Начнем с того, что ее всегда на вас слишком мало, — сказала она и, взглянув на его почти обнаженную грудь, тут же пожалела об этом.
Линда не привыкла к такой открытой зрелой мужской красоте.
— Океан располагает к жизни нараспашку, — сказал он и похлопал себя по голому животу. — Поэтому я весь нараспашку. Что еще вам не нравится?
Она сунула руки в карманы и упрямо стиснула зубы.
— Ваши рубашки. Они ужасны — застегнут они или расстегнуты.
— Ха, — ответил он. — Это только показывает как мало вы разбираетесь в подобных вещах. Это лучшие гавайские рубашки. Настоящие коллекционные.
— Возможно, — легко согласилась Линда. — Если вы коллекционируете хлам.
Он остановился и взял ее за руку так крепко, что она была вынуждена остановиться.
— Вы жалите сильнее, чем медуза. И я знаю почему.
— Вы всегда применяете физическую силу? — спросила она, бросив презрительный взгляд на его руку.
— Очевидно, — сказал он. — Хотите знать, в чем ваша проблема? Вы ревнуете.
— Ревную? — Линда, аж покраснела от досады.
— Да. — Его напряженный взгляд испугал ее.
Она хотела высвободить свою руку, но он продолжал удерживать ее.
— Вы ревнуете, — повторил он. — Ваш ребенок полюбил меня, и это вас бесит. Вы просто не в силах вынести этого.
— Это же смешно, — резко ответила она. — Мне просто не нравится, как вы им манипулируете.
— Я развлекаю вашего малыша. Разве это преступление?
Он выпустил ее руку и вытер свою о штанину, как бы сожалея, что дотронулся до нее. Они были уже на пляже, и она как можно быстрее пошла вперед.
Он не отставал от нее, не делая при этом ни малейших усилий — слишком длинными и сильными были его ноги.
— Я сказал… — начал он.
Но она оборвала его.
— Несколько дешевых фокусов, — проворчала она недовольно, — да несколько глупых песенок. И бесконечные подкупы.
— Какие еще подкупы? — возмутился он.
— Мороженое, кассеты, обещания дней дельфина — что там у вас еще…
