Ей хотелось разделить с кем-то свой успех, но оказалось, что делиться не с кем. Ей хотелось, чтобы мать увидела ее магазин во всем его блеске. Хотя стоило бы помнить, что Лилиана всегда мало обращала внимания на то, как проходит жизнь дочери.
Стук в дверь заставил ее вскочить. У витрины стоял Тэннер. Должно быть, он зашел, чтобы проводить Джину домой, не зная, что Колетта отпустила его сестру раньше положенного часа.
Колетта поспешно вытерла глаза.
Как только она отперла дверь, улыбка с лица Тэннера исчезла.
— Джины нет. Я ее уже отпустила, — сказала Колетта.
— Колетта, что случилось?
— Ничего, — поспешно ответила она. — Ничего не случилось.
Он опустил руки на ее плечи, и его волшебные синие глаза наполнились нежностью.
— Ты плакала.
— Нет... Просто... аллергия...
Она попыталась отвернуться, но Тэннер крепко держал ее за плечи.
— Колетта, моя милая, скажи мне, что тебя расстроило?
— Пожалуйста... Ничего особенного.
Ей наконец удалось сбросить с плеч его руки.
— От ничего слез не бывает, — мягко возразил Тэннер. — Так что же, солнышко?
Он опять потянулся к ней, и на этот раз она спрятала лицо у него на груди. Когда его сильные руки обхватили ее, она дала волю слезам. Он гладил ее по спине, шепча слова утешения, а она плакала из-за матери, которой у нее никогда не было.
Прошло несколько минут, прежде чем Колетта немного овладела собой, выскользнула из объятий Тэннера и издала смущенный смешок.
— Прости, — проговорила она, — я просто не знаю, что со мной. Обычно у меня не бывает таких реакций.
Где-то в дальнем углу сознания возникла мысль: не первый ли это симптом беременности? Как известно, беременность нередко превращает женщину в коктейль из гормонов.
— Реакций на что? — спросил Тэннер.
— На мою мать, — призналась Колетта и отступила еще на шаг. Ей было стыдно, что этот человек увидел столь нехарактерное для нее проявление слабости. — Я сама не понимаю, почему раз за разом чувствую такое разочарование, когда общаюсь с ней. Конечно, рано или поздно я поумнею и научусь принимать ее такой, какая она есть.
Тэннер задал следующий вопрос:
— А какая же она?
Колетта бессильно опустилась на стул у прилавка.
— Холодная... Равнодушная... У нее нет никаких материнских инстинктов. Этой женщине нельзя было иметь детей. Моя ошибка в том, что я стараюсь увидеть в ней что-то, чем она не обладает, и сразу же разочаровываюсь.
Тэннер встал рядом с Колеттой и оперся локтями о прилавок.
— А сегодня что произошло?
Колетта пожала плечами.
— Это глупо, право. Я позвонила ей и пригласила на завтрашнюю церемонию, но она не захотела прийти. — Она вскинула голову. — Я же знала, что так и будет.
— Все дело в том, что в тебе еще живет девочка, которой нужна мама. Я знаю, что это такое. Моей матери нет уже очень давно, но бывают минуты, когда мне ее очень не хватает.
Колетта осторожно коснулась его руки.
— Мне так жаль, что твоя мать погибла.
Тэннер улыбнулся.
— И мне жаль, что у тебя нет такой матери, какая тебе нужна.
Колетта почувствовала, что необходимо сменить тему.
— Хочешь взглянуть на мое новшество? Майк сегодня закончил с интерьером, и я как раз хотела сама убедиться, что там все в порядке.
— Конечно, пойдем.
Колетта всю неделю повторяла себе, как она рада, что Тэннер не бывает в магазине, ведь им лучше всего держаться подальше друг от друга. А теперь она увидела, как отчаянно ей не хватало его.
Не хватало его мужественной улыбки, этих невозможно синих глаз. Не хватало бесед с ним, его смеха.
Когда они подошли к детскому уголку, ее сердце наполнилось гордостью. Майк проделал грандиозную работу.
— Это как парк в миниатюре, — заметил Тэннер. — Недостает разве что парочки деревьев или кустов у стен.
Колетта кивнула.
— Я хотела купить какие-нибудь растения в горшках, но у меня просто не было времени.
— Вся идея первоклассная, — сказал Тэннер, и гордость Колетты как будто расцвела.
— Спасибо. — Она принялась раскладывать книжки на столиках, а Тэннер решил помочь ей и разложить головоломки. — Не стоит беспокоиться...
Тэннер только улыбнулся.
— Не самая трудная на свете работа.
— Кстати, о трудных работах. Как продвигается твой крестовый поход за возвращение Джины в Фоксран?
Тэннер мгновенно помрачнел.
— Я всегда знал, что Джина упряма, но не думал, что до такой степени. В понедельник за завтраком я попытался сыграть на ее сентиментальности. Сказал, как ее образование важно для меня и как бы отец с матерью хотели, чтобы она закончила колледж.
Все книжки уже были разложены. Колетта присела на детскую скамейку.
— Не сработало?
— Ни на грамм. Во вторник я приказал ей вернуться домой. Но она ушла, даже не доев завтрака, и только сказала, что я злой.
— А что было в среду?
— Подкуп. — Тэннер усмехнулся. — Джине всегда хотелось иметь машину с откидным верхом. Я обещал купить ей такую к окончанию колледжа.
— Да уж, классная взятка, — отозвалась Колетта.
— Да, но и это не подействовало. Она заявила, что независимость ей нужней, чем машина.
— А сегодня?
— Отказалась завтракать со мной. Ты все дела закончила? — (Колетта кивнула.) — Тогда я провожу тебя домой.
По дороге к дому они много говорили о родителях и о том, какое важное место те занимают в жизни детей. Потом Тэннер стал рассказывать Колетте о ранчо, и она расслышала ноту тоски по родным местам в его голосе. Вероятно, он останется в городе считаные дни.
Эта мысль испугала Колетту. Она останется в пустоте и никогда не увидит Тэннера.
С ужасом она осознала, что полюбила его.
Грузовик, принадлежавший магазину садовых растений, ехал в сторону «Мал-малыша», а сидевший в кабине Тэннер что-то насвистывал себе под нос. Часы показывали семь часов тридцать минут утра. Солнце поднялось уже высоко, обещая прекрасный день для торжественного мероприятия Колетты.
Колетта. После вечера, едва не завершившегося актом любви, Тэннер прилагал отчаянные усилия, чтобы отдалиться от нее. Вместо того чтобы торчать у нее в магазине, он бродил по городу, осматривал исторические памятники. Но мысли о Колетте всегда были рядом.
И не только мысли о ее шелковой коже или о вкусе губ. Еще и мысли о ее глазах, в которых светится ум, о шутках, которые всегда вызывали у него искренний смех.
